Оруженосец

Цепочкой негиИду к тебе, моя душа…Немного снега —А может, тем и хороша?Прохладным ядомТы зашипишь, коснувшись острия…Прошу: «Не надо!»Слова излишни, где лишь любовь нужна……Осколок сердца о стекло.Не пролей вино.Уже становится тепло?Всё моё — твоё…И разговор безмолвных рук,

хрустальный звон —И робкий стук…Привычной сказкойРассвет встречаю и закат.Умелой ласкойТы будешь снова мною взят…И вечный голод…Моя душа твоей душиОткроет пологЖеланной нежностью в тиши……Осколок сердца о стекло.Не пролей вино.Уже становится тепло?Всё моё — твоё…

И разговор безмолвных рук,хрустальный звон —И робкий стук…Ты жаден — словноКак в первый час, как в первый раз…Но я условноНе открываю твоих глаз…Огнём нечистымМы вены вновь переплетём —Твой взгляд лучистыйУтонет в мареве моём……Осколок сердца о стекло.Не пролей вино.

Уже становится тепло?Всё моё — твоё…И разговор безмолвных рук,хрустальный звон —И робкий стук…Ты — моя нежность,Распятый, как сердце,На огненном сполохе крови моей!Ты согреваешься бархатным зверем,В лапах сжимая обрывки теней!Ты для меня — исключенье из правил…Я — твой последний несломленный гений…Ты захотел — и я небо оставил,Я захотел — ты любви моей пленный…

Глава 24,

в которой Ломион Мелиссэ выполняет своё обещание

Ангмар встретил Тарика и его оруженосца в воротах Карн Дума на третьи сутки пребывания Гарава в крепости.

Это было даже смешно. Чёрный Король стоял, привалившись спиной к опорному столбу ворот, скрестив руки на груди и глядя себе под ноги. Обычный морэдайн… вот только его обходили по широкой дуге все, кто двигался через ворота. Гарав покосился на Тарика. Рыцарь чуть заметно прикусил кончик губы. И всё… до того самого момента, когда Ангмар вскинул голову, шагнул — и оказался перед захрапевшими конями.

— Привет, Тарик сын Нарду, — сказал король. Тарик поспешно соскочил на мостовую; то же сделал и Гарав, придерживая пятящегося Хсана. — Ты не будешь против, если я заберу у тебя на сегодня твоего оруженосца? Как его зовут — Гарав? Мне нужен расторопный помощник.

Тарик молча наклонил голову и отсалютовал. И повёл коня дальше — неспешным шагом, с прямой спиной. Но Гарав видел, что морэдайн уходит с облегчением. А что он — он остался рядом с Ангмаром — осозналось только в следующий миг.

— Пошли, отведём твоего коня, — сказал король. — Иди вперёд, меня не слишком любят животные. Кроме специально выезженных и выученных.

Гарав пошёл. Покорно, как будто замороженный… да это так и было. Кончики пальцев и носа онемели, а мир вокруг стал каким-то плоским и дымчато-серым, словно бы отдалившимся. В этом мире единственным ярким пятном было кольцо — кольцо с фиолетовым камнем на пальце Ангмара. Дико и жутко, но Гарав его видел, хотя король шёл за спиной, а мальчишка старался смотреть только на носки своих сапог, шагающих по мокрой мостовой.

В конюшне мальчишка рассёдлывал Хсана и ставил его в стойло целую вечность. Потом — обнял коня за шею и так застыл надолго. Ангмар стоял в дверях и ждал. Терпеливо ждал. Даже смешно. Хсан похрапывал — испуганно и недоумённо. Мальчишке же хотелось вот так стоять вечно.

Но он отстранился от коня и пошёл к выходу. Внутренности выворачивало — и прямо возле Ангмара Гарав согнулся пополам и начал блевать в сток для навозной жижи.

— Ты меня боишься? — спросил Ангмар совершенно спокойно.

— Да… — с трудом разгибаясь, выдохнул Гарав.

— Убери за собой, вон вода.

Мальчишка, покачиваясь, принёс воду в деревянной бадье, смыл за собой и против воли вытянулся перед королём в струнку.

— Почему боишься? — Ангмар сделал приглашающий жест, и Гарав пошёл рядом, мечтая лишь об одном: только бы не вздумал дотронуться!!!