Оружие – слово. Оборона и нападение с помощью...

Таким образом, формула порчи должна обязательно содержать звуки «страшные». Зачем? Во-первых, ни для кого не секрет, что порчей пугают. А во-вторых? Дело в том, что страшное лучше всего запоминается. Это уже закон человеческой психики. А цель порчи как раз и состоит в том, чтобы вызвать невротическое состояние – состояние, в котором человек «зацикливается» на нашей угрозе.

Злое тоже запоминается хорошо. Поэтому не страшные, но злые звуки тоже будут здесь уместны. (Вспомните как готовились к атаке бойцы штрафбатов: «Гу-га! Гу-га!». Этот злой и сильный по звучанию крик возбуждает очень сильную злость). Ну и, наконец, если звуки сильные, то это способствует тому, что усиливается суггестивное (внушающее) воздействие. Правило здесь такое: желаете, чтобы формула порчи действовала наверняка – обязательно вставляйте в нее слова с обилием «ж», «з», «р».

Слова и фразы, составленные таким образом, что в них преобладают (а точнее, значительно превышают средний показатель) страшные звуки, являются словами и фразами «жесткого кодирования», то есть, фразами и словами, которые могут надолго засесть в голове. Известная всем, бессмысленная по сути, рекламная фраза «жаропонижающий жаждоутолитель» – это одна из попыток провести такое жесткое кодирование. Фраза страшная по звучанию, но не сильная. Тем не менее эффект запоминания достигается и за счет звучания, и за счет многократного повторения в рекламных роликах. Поскольку особой силы во фразе нет, можно предположить, что эффекта порчи наступать не должно. Очень надеемся, что практика не опровергнет здесь теорию, ведь в жизни бывает всякое.

Очень существенный момент. Надо заранее определиться, чего вы хотите.

Чтобы фраза запомнилась, она не обязательно должна быть страшной или злой. Она может быть по звучанию и доброй, и безопасной, главное – чтобы она была сильной. Но вот если вам надо навести порчу, то надо, чтобы помимо легкости в запоминании и угрожающего звучания, присутствовало еще и семантическое (смысловое) содержание. Это крайне важное условие.

Формула не должна быть просто набором звуков. Семантическое (смысловое) содержание должно соответствовать форме. То есть, оно должно быть тоже угрожающим.

В то же время иногда полезно применять формулы, которые по содержанию вроде бы имеют характеристику вполне нейтральных или даже хороших, но вот звучание придает высказыванию явно негативную окраску. Особенно удобно это использовать в пропаганде и контрпропаганде.

Это особая тема и мы ее раскроем когда-нибудь отдельно. А пока просто ради примера. Как вы думаете, понравится ли на подсознательном уровне такой предвыборный лозунг: «Хороший человек заслуживает хорошей жизни. Улучшим нашу жизнь»? Смысл, безусловно, хороший. Но фоносемантически эта фраза плохая, отталкивающая, печальная, злая, страшная, низменная; поэтому вызывает отвращение. В том числе и к тому, кто ее произнес. И слушатель, между прочим, далеко не всегда сознательно будет отдавать себе в этом отчет.

Будем считать, что мы с вами договорились: по смыслу классическая формула порчи должна пугать. Если этим пренебречь, то фраза может стать запоминающейся, но не более (типа шлягера-однодневки: «Жу-жу-жу, жу-жу-жу, я, как пчелка, кружу…»). Для подсознания это звучит страшно, но смысл слишком абстрактен, чтобы говорить о нанесении вреда такой фразой. Какое-то время она «повертится в голове» – ну и что? Как пришло, так и уйдет.

Но сравните: «Жилы вырву!» – этим можно отпугнуть. Или: «Рожу жутко раздерешь!» Или: «Мозги разжижу!» – тоже эффект дает весьма приличный.

Или такая убойная формула (угроза-проклятие):

«Страшно жаром погляжу —

Жилы в глазах завяжу.Скажу жутко, скажу:Знай же – размозжу!»

Или вот тоже вполне приличное проклятие (это пожелание вреда, основанное на жестком кодировании, по сути, является мощной самореализующейся программой):

«Слышишь хорошо зараз?Жаром выжжет страшным глаз.Знай же – слезет жутко кожа,Увидишь жаром сожженную рожу».

О том, как воспринимаются соответствующие фонетические конструкции, или формулы, неподготовленным к тому человеком – при тщательно отработанном невербальном поведении того, кто эти формулы произносит – хорошо написал Н. В. Гоголь в повести «Вий», фрагмент из которой мы и процитируем. Вспомните, как философ Хома Брут второй раз служит заупокойную службу по панночке: