Оружие уравняет всех

Ему было комфортно ехать на своем штабном джипе в голове колонны. А Нико с Каталой задыхались даже в наглухо закрытом салоне. Проклятая пыль проникала через воздухозаборник; перекрыть его означало отравиться углеродом. Временами даже Николаев остро жалел о надежной защите: ему она показалась мнимой. Но стоило ему обратить мысленный взор на багажник машины, где лежал пулемет и шестьсот патронов к нему плюс менее мощные «пукалки», как все менялось. «Лендровер» был неотделим от «сухопутного ордера», конвоя, который передвигался со скоростью сорок километров в час. Боевое подразделение могло развернуться в считаные секунды и дать отпор подразделению до батальона и перейти в наступление.

Порой Нико казалось, что он едет не по следам грузовиков марки «АСМАТ», а по следам «Шевроле», сгоревшего накануне. Видимо, защита в лице чадских военных заставила его по-другому взглянуть на прошлое и он едва ли не простонал: «Каким же болваном я был, когда поперся через всю страну, подвергая риску девочку и Мэрион». Повстанцы обстреливают посольства в самой столице, а на «больших дорогах» они занимаются натуральным разбоем. С таким же успехом он мог корить себя за безрассудность, которая на протяжении двух лет была его гидом в полюбившейся ему Сербии…

Вот и перекресток. А вот отель «У загнувшегося отшельника». Колонна машин, не снижая скорости, миновала развилку, взяв направление на Абеше. «Лендровером» управлял Каталин, а Николаев, протерев стекло, весь превратился в зрение. На ровном участке дороги, когда машину перестало трясти, он в бинокль сумел разглядеть в трехстах метрах правее сначала две, а потом три машины, хорошо знакомые джипы-скутера Вергельда. Но его самого нет в лагере, он вернется через неделю. И все же его команда была предупреждена о прохождении вблизи лагеря военной колонны. Нико вдруг забеспокоился. У Вергельда огромные связи среди военных, даже его аэродром носил функции двойного назначения. Среди его знакомых мог оказаться и майор Ришард, который мог завернуть колонну в поселок. Всего не предусмотришь. С этими мыслями Нико убрал бинокль.

– Что увидел? – спросил Каталин.

– Мне показалось, я неуловимых мстителей увидел. Красиво их «пустынные скутера» на фоне заходящего солнца смотрелись. Эффектно, я бы сказал. Намеченная точка локации…

Не доезжая до Абеше, Катала обогнал грузовики и поравнялся со штабным джипом майора. Николаев, опустив стекло, отсалютовал Ришарду, коснувшись пальцами брови и резко отдергивая руку. Майор повторил его жест. И обернулся, глядя на «Лендровер», сворачивающий на Юколу-джамп.

Катала проехал метров триста, развернулся и, укрыв машину за навалом камней, заглушил двигатель.

Николаева не покидало ощущение слежки. Чужой взгляд прилип к спине и не отпускал. Головорезам Вергельда незачем провожать колонну военных грузовиков. Но какого черта они нарисовались перед военными? Показывают бдительность? Напоминают о себе как о боевой единице, контролирующей стратегически важный объект? Много вопросов, а четких ответов нет.

Но, как бы то ни было, на въезде в Юколу-джамп придется задержаться до вечера, до той поры, когда можно будет ехать, не включая фары. Эту пору Николаев называл «перестройкой глаз», еще не привыкших к сумеркам.

Он вышел из машины и сел, скрестив ноги, на красноватую землю. Снова вооружился биноклем, направив его в противоположную от Абеше сторону. Негромко выругался. Вчера он выходил на связь со своей помощницей. Та буквально огорошила его: Ирину снова взяли под стражу, имея на то веские аргументы. Собственно, она нарушила подписку о невыезде, и неважно, какая причина толкнула ее на этот шаг. Адвокат сделал почти невозможное, вытащив ее из следственного изолятора…

В наступивших сумерках они поехали в обратную сторону. Большая Медведица слонялась по небосклону непривычно низко, у самого горизонта. Катала до боли в глазах вглядывался в дорогу. С пути не собьешься – обочина подскажет, что ты уже не на дороге. На много миль вокруг не найдется другой такой машины, крадущейся впотьмах, – так что столкновения исключались. Начались столкновения иного рода. Курс «Лендровера» пересекла стая пустынной саранчи. Она передвигалась по ветру, ночью, что случается крайне редко. На малой скорости кузнечики не могли разбиться о ветровое стекло, но сотнями гибли под колесами. Катала несколько раз глянул в панорамное зеркало, словно надеялся увидеть позади влажный зеленоватый след…

Нико пересел на заднее сиденье. Он вслушивался в беспокойную ночь, отфильтровывая шуршание тысяч крыльев. В руках он держал готовый к работе пулемет. И мог установить своеобразный рекорд, выпустив все двести патронов наугад, не целясь, и каждая пуля нашла бы свою цель: такова была плотность облака саранчи. Но оно оказалось не столь большим: в двух или трех километрах от перекрестка шум внезапно стих. Как будто заглох мотор, подумал Каталин. Но мотор работал исправно.