Оружие Вёльвы

– Но ведь это очень важно, – Хольти даже понизил голос от сознания важности предмета. – Если есть какой-то способ это выяснить… конунг ничего не пожалел бы! Ничего! – Он с особым значением взглянул Ингвёр в глаза. – Он дал бы… любую жертву, чья кровь может привлечь… достаточно осведомленных духов.

Они обменялись понимающим взглядом – они знали, что говорят о человеческой жертве.

– А что если, – Ингвёр наклонилась к нему, Хольти подался к ней, чтобы не упустить важных слов, их лица оказались так близко, что он уловил ее запах и невольно вздрогнул, – если это будешь ты?

– Это не буду я, – зашептал он, с наслаждением ощущая ее близость и мало думая о том, что говорит. – Конунг дал мне слово конунга, что возьмет меня с собой в Валгаллу. Только нынче утром он сказал это этими самыми словами. А сам он не собирается умереть ради того, чтобы оборвать нить своего внука. Значит, найдет кого-нибудь другого. Я ему еще нужен живым, а для духов сгодится кровь кого-нибудь поглупее меня.

– Ты слишком уж хитер для раба, – Ингвёр выпрямилась, с сомнением на него глядя.

И тут же поймала себя на тревожной мысли, что в этот миг смотрит на него как на мужчину: он вовсе не красавец, но это живое, смышленое лицо по-своему притягательно, особенно когда в его глазах лукавство сменяется другим чувством…

– Я не родился рабом. Я им стал всего восемь лет назад, когда этот самый Эйрик сын Алов напал на наш фюльк.

– Ты ведь норвежец, да?

– Да, я из Хёрдаланда. В тот день Эйрик и его братья – они тогда были живы все трое, хоть два младших были совсем мальчишки, моложе меня, – напал и стал грабить усадьбы. Он тогда был не в ладах с Харальдом конунгом. Мы собрали войско и попытались его остановить, но нам не повезло, Один был не с нами. Тогда погибли у меня на глазах мой отец и старший брат, его убили телохранители Сигурда, Эйрикова младшего брата. Этого Сигурда потом убили три года спустя люди Стюра Одноглазого. Но моих родичей это уже воскресить не могло. А я не мог даже их похоронить, потому что оказался в плену. Мне разбили лицо, кровь заливала мне глаза, – Хольти тронул побелевший шрам над бровью, – я ничего не видел, пока у меня не вырвали оружие, не бросили наземь и не скрутили мне руки за спиной. Нас всех привезли продавать на Готланд, и там меня купил управитель Олава. А уж потом, когда нас привезли на остров Алсну, где конунг тогда жил в Кунгсгорде, нас пожелал расспросить он сам. Он тогда еще не верил, что из сыновей Алов выйдет что-то путное, но наша участь была доказательством. Хоть он и зовет их ублюдками, они выросли шустрыми ублюдками и удачей не обделенными. Конунг сам говорил с нами, я ему приглянулся, он оставил меня при себе. Он знает, что против Эйрика я готов помогать ему всеми силами, что только может сделать… человек в моем положении. Думаю, он меня побережет. Он знает, что если нужно будет перерезать Эйрику горло, мало кто сделает это с большим удовольствием, чем я.

Ингвёр заглянула ему в глаза и поверила, что он не бахвалится: в его взгляде привычное лукавство сменилось холодной решимостью, основанной на безразличии к чужой жизни. Ровный, мягко звучащий, хрипловатый голос Хольти поначалу казался невыразительным, но тем сильнее очаровывал, чем дольше собеседник его слушал. Сам звук этого голоса внушало доверие, но глаза невольно предостерегали: будь осторожен.

Ингвёр стало страшно, и она отвела глаза. Хольти тоже опустил лицо, чувствуя, что позволил себе лишнее. Ингвёр сама виновата: перед молодой красивой девушкой, удостоившей его доверительной беседы, невыносимо было чувствовать себя говорящим животным, лишь чуть лучше пса.

– Я иногда вот что думаю, – чуть погодя снова заговорила Ингвёр. – А что если его вирд-кона – и есть та женщина, Сэхильд с Зеландии? Не зря же он ездит туда по зимам, кажется, уже не в первый раз.

– Может быть, – задумчиво согласился Хольти. – Она достаточно знатного рода, чтобы обладать такой мудростью.

– И она достаточно далеко живет, чтобы до нее было трудно добраться. Он спрятал ее и ездит к ней, когда захочет. Думает, что там она в безопасности. Но подумай, – Ингвёр снова наклонилась к нему, хоть уже не так близко, – что если пока сам Эйрик отправится в Уппсалу, кто-то другой отправится туда, на Зеландию, и… – она вдохнула открытым ртом, набираясь решимости, – и положит конец ее жизни? Тогда Эйрик может утратить силу прямо посреди битвы, и с ним будет покончено навсегда!

– Какая ты смелая девушка… в замыслах, – с обычной насмешкой, скрытой под внешней почтительностью, ответил Хольти.

– Вот было бы подходящее дело для тебя, раз уж ты на все готов! – Ингвёр прищурилась. – Или убить такую женщину ты все же не решился бы?

– Если бы конунг приказал мне… – Хольти двинул бровями, – кто я такой, чтобы сомневаться в его приказах? Если бы точно знать, что это она! Что он ездит к ней не для того, чтобы просто перезимовать в теплой постели с красивой вдовой вдали от всех своих врагов.