Оружие Вёльвы

– Поклянись. – Он взглянул ей в глаза, и этот взгляд будто прижал ее к стене.

– Клянусь Фрейей, что не отдам ларец больше никому, пока не встретятся ключ и замок, – решительно заверила Снефрид.

Похоже, упоминание о встрече ключа и замка убедило Вегарда. Он кивнул, откинул засов и вышел.

Когда Снефрид через какое-то время, заперев большой ларь, вышла в теплый покой, Вегарда уже не было ни в доме, ни в усадьбе. Он исчез так же внезапно, как появился, и когда Снефрид, стоя на пороге дома, окинула взглядом долину, то не увидела и следа его.

Она перевела взгляд на небо, будто спрашивая совета у богов. Но боги затворили двери: небо затягивали тучи, где-то вдали на севере громыхало. Собиралась первая весенняя гроза.

Глава 8

Усадьба Зеленые Камни стояла у подножия заросшей старым ельником горы, где склон был почти сплошь усеян крупными валунами, плотно укутанными в ярко-зеленый мох. Пройти по ним, не сломав ноги, было почти невозможно, однако именно с той стороны дней через пять-шесть после окончания весеннего тинга появился незнакомец и попросил разрешения повидаться с хозяином. Выйдя во двор, Кальв Овчар увидел мужчину среднего роста, непримечательной внешности, лет от тридцати до сорока.

– Привет и здоровья тебе, Кальв! – Незнакомец приветливо кивнул.

– И тебе… – Кальв глянул на видную из-под плаща рукоять секиры. – Я о тебе слышал. Ты приходил на Оленьи Поляны?

– Да… – помедлив, ответил незнакомец. – Нанимался стричь овец, но у них маленькое стадо – за три дня управились. Теперь у тебя хочу узнать, нет ли какой работы.

– А что ты умеешь делать?

– Все умею, что требуется мужчине. Кузнечное дело знаю.

– Надолго ли хочешь наняться?

– На это лето, а там как поживется.

– Работа у нас найдется, – Кальв еще раз в задумчивости взглянул на рукоять секиры. – Вот с этим ты тоже умеешь обращаться?

– Это орудие мне привычно не менее всякого другого.

– Ну, посмотрим. Ступай в дом, велю тебя накормить. Поживешь несколько дней, поглядим, что ты за человек.

– Благодарю тебя, – незнакомец еще раз кивнул.

– А зовут тебя как?

– Зови меня Триди.

У Кальва овец было под сотню – он торговал и чесаной шерстью, и готовыми тканями, часть которых производилось женщинами в его собственном хозяйстве, и для этого он держал с десяток рабынь. О появлении в округе человека по имени Триди Кальв знал от хозяев Южного Склона, как и о том, что тот ушел в Оленьи Поляны. После того его видели в Лосиной Горке – там он переночевал и расспрашивал о своем брате, по имени Хаки, не появлялся ли, мол?

Несколько дней Триди вместе с другими работниками усердно стриг овец и показал себя человеком дельным и уживчивым. Еще в первый день его появления Кальв тайком послал человека в Оленьи Поляны: дескать, пришел бродяга, назвался Триди, работал у вас, что о нем скажете? Можно ли пускать в дом? Вопрос понятный и объяснимый, но Кальв, имея свои дела со Снефрид, пользовался любым поводом, чтобы разузнать о ее жизни. Не прибавится ли у нее денег? Не убавится ли? Не получит ли она какие важные вести от мужа? Ответ пришел обычный: да, был такой, стриг овец, ушел, как работа закончилась, работник хороший. Кальв между делом, будто желая получше узнать нового человека, расспросил Триди о жизни в Оленьих Полянах, но и тот не сказал ничего особенно: да, прожил три дня, стригли овец, кормили хорошо, потом работа кончилась, ушел. Хозяйка – приятная женщина. Жаль, что живет одна.

– Не видел ли кто в ваших краях моего брата? – через пару дней спросил Триди. – Он на пятнадцать лет старше меня, его зовут Хаки. Он тоже хотел пойти сюда искать работы, еще осенью.

Но никто в усадьбе такого человека не видел – ни осенью, ни потом. О том же Триди расспрашивал и соседей, если кто приезжал к Кальву. На вопросы о себе Триди отвечал по виду прямо, но узнали о нем не много. Родом норвежец, самый младший из двенадцати братьев, из дому ушел очень давно, еще почти подростком, с тех пор бродит по свету, бывал в разных странах, работал в усадьбах, ходил гребцом в датские земли, повидал с торговыми людьми почти все большие вики, жил пару лет на Оркнейских островах, бывал и в Британии, и во Фризии. Говорил он об этом спокойно, не сыпал байками, как многие путешественники, но ему верили. В нем не было бахвальства, но была уверенность в себе, такая же крепкая, как его мышцы.

– Думается мне, ты и с оружием обращаешься не хуже, чем с овечьими ножницами, – заметил раз Кальв.

– Это верно.

– Хотел бы я проверить, на что ты способен.

– Проверь, если найдутся две палки и два щита.

Из осторожности Кальв не стал биться с Триди сам и скоро порадовался этому: кузнеца Халля, самого сильного в усадьбе человека, Триди «зарубил» дубовой палкой трижды, а тот не коснулся его ни разу. За поединком наблюдал весь двор – это было вечером, когда солнце садилось и работы закончились, – и уважение к немногословному работнику после этого явно возросло.

Когда все поели, Кальв подозвал Триди к себе.