Оружие возмездия

— Закончил, Андрей Ильич?-поинтересовался Жариков, распахивая перед ним дверь. Малахова в кабинете уже не было. Злобин втянул носом оставшийся после трупо запах.

— Жариков, ты бы мужикам клизму ставил. Ну трудно, что ли, бомжа с улицы привести или из камеры кого-нибудь, пусть кабинет отмоет. В хлев превратили, ей-богу! — Злобин присел на угол стола. — Смотри, бутылки в углу. Закуску не дожрали, в корзину бросили.

— Разберусь, — кивнул Жариков. — Малахова расколол?

— Смотря на что. — Злобин принялся разминать в пальцах сигарету

— На мокруху, естественно.

— Он не убивал. — Злобин чиркнул зажигалкой.

— Ну ты даешь, Андрей Ильич! — Жариков сделал круглые глаза. — Ты же знаешь: кто труп нашел, тот первый подозреваемый. Сейчас в пресс-хату сунем, пару раз по ребрам...

— Ага, и он на себя убийство Кеннеди возьмет, — усмехнувшись, выдал любимую присказку Злобин.

— Кого? — насторожился Жариков. — Блин, ежели иностранца замочили?

— Расслабься, это не в твоем районе было. - Злобин спрятал улыбку

— Ну и черт с ним, — облегченно отмахнулся Жариков. — Ты, конечно, извини... Уверен, что Малахов тебе мозги не запудрил?

— Исключено. Не его стиль. Малахов хитрый, но примитивный. Такие по бытовухе идут. Залил глаза, башку переклинило, и хватается за то, что под руку попадет. По сути, аффект чистой воды на почве алкогольной интоксикации и наследственной дегенерации. А тут действовал человек с рефлексами убийцы. Не с аффектом, а с рефлексом. Большая разница. — Злобин сложил указательный и безымянный пальцы, тюкнул ими по столу. — Удар называется «клюв орла», мне Твердохлебов объяснил. Хороший каратист тебе висок им пробьет или ключицу вырвет.

— Ну что за жизнь! — простонал Жариков. — Батону палочку за Малахова, а мне очередного глухаря. По таким приметам я хрен кого найду! Вернее, полгорода можно смело брать.

— У тебя есть другие варианты?

— Нет. — Жариков ладонью растер лицо. — Будем искать. - На дряблых щеках Жарикова заалели борозды.

В соседнем кабинте забубнил низкий голос, неожиданно сорвался в крик. Стенки были тонкие, слышимость идеальная.

— Ты почему до сих пор не на нарах, знаешь?! Ты землю когтями рыть должен и сюда таскать, сучара! Работать надо,понял?!

За тирадой последовал гулкий удар в стену. Портрет Дзержинского в пыльной раме угрожающе дрогнул, едва не сорвавшись с гвоздя.

«Удар нанесен тупым твердым предметом, предположительно — головой», — вспомнил Злобин обычные строчки экспертизы.

— Кто там лютует? — Злобин кивнул на стену.

— Федор задачу агентуре ставит. — Жариков тяжело засопел. — А чего ты хотел? Сказал искать, вот мы и ищем. Как умеем.

— Поаккуратней, мужики. — Злобин расплющил сигарету в пепельнице. Потянулся за пиджаком. Но снять его со спинки стула не успел.

— Андрей Ильич, за тобой,труп с Верхнеозерной? — спросил Жариков.

— Ну. - Злобин развернулся.

— Я опера в гостиницу «Калининград» направил отрабатывать личность потерпевшего. Другой вокруг кафе шарит. А тут свидетель заявился. Может, окучишь, коль скоро ты здесь?

Злобин, досадливо поморщившись, помял воротничок рубашки. Домой еще не заезжал, а одежда после морга напрочь пропиталась потом и запахом дезинфекции. Сейчас все швы на рубашке, казалось, до крови растерли кожу.

— Андрей Ильич, мужик из Москвы, потом хрен найдем, — предупредил Жариков.

— А больше некому? — без всякой надежды спросил Злобин.

— Народ в поле. — Жариков указал за окно. — Роет носом землю, как и положено. Злобин нехотя уселся в кресло.

— Слушай, кофе у вас можно угоститься? Не жрал еще ни черта. — Он помял живот. — Сосет уже от голода. И башка трещит.

— Для прокуратуры всегда пожалуйста. В верхнем ящике стола два пакетика. — Жариков направился к двери. — Кипяток сейчас принесу. Вести клиента?

— Веди,-махнул рукой Злобин. Взял с подоконника кружку с отколотой ручкой. Понюхал.

— Паршивцы,-пробормотал он.

Со дна чашки поднимался концентрированный водочный запах. Еще свежий. Кто-то приспособил чашку из темного стекла под дежурный стакан. Другую посуду Злобин искать не стал, по опыту знал: из всех емкостей непременно будет разить спиртом.

Жариков вошел первым, неся на вытянутой руке электрочайник.

— Проходите, проходите, гражданин. — Он поманил за собой высокого сухопарого мужчину. На непропорционально маленькой голове торчал венчик седых волос.

— Посели душегуба в хату к Гарику. Так надо. Все, Петя, договорились. -Злобин положил трубку. -Лей. — Подставил кружку под струю кипятка, мельком взглянул на свидетеля.