Оружие возмездия

— Карине Дымовой подбросят наркотики. В нужный момент появлюсь я и сделаю предложение, от которого она не сможет отказаться.

Елисеев присел на край стола. Закурил сигарету Задумавшись, уронил пепел на стол. Крамер быстро смахнул столбик пепла ладонью.

— Осторожнее, прошу вас, — пробормотал он.

— Да пошел ты, — огрызнулся Елисеев.

Он поискал глазами пепельницу, не нашел и раздавил окурок о шляпку чернильницы.

— Если хочешь жить, уходи в тень, Крамер. Немедленно, — процедил Елисеев.

— Но я же несу некоторые обязательства...

— Гроб твой скоро понесут, старый дурак! — Елисеев поправил кобуру, съехавшую на живот. — Короче, давай отбой наркоте и ложись на грунт.

— Это невозможно! — Эрнест Янович бросил взгляд на настольные часы.

— Когда и где?-быстро спросил Елисеев. Эрнест Янович помялся и, сделав над собой усилие, ответил:

— Сейчас начнут. В гостинице «Турист».

— Идиот! — выдохнул Елисеев.

Встал, заправил выбившуюся рубашку, наполовину застегнул «молнию» на куртке, спрятав пистолет.

Как пистолет, направил указательный палец в лицо Крамеру.

— Я предупредил. Исчезни с глаз!

У Эрнеста Яновича мелко-мелко задрожали веки.

— Я правильно понял: вы работаете с этим... как вы изволили выразиться, эмиссаром? — запинаясь, прошептал он. — И ваши требования являются согласованной позицией, так?

Елисеев обжег его тяжелым взглядом и вышел, громко хлопнув на прощание дверью.

Оставшись один, Крамер расслабленно осел в кресле. Сжал пальцами виски и плотно закрыл глаза. От импозантного пожилого мужчины не осталось и следа. В кресле сидел измученный страхом старик со всклоченной седой головой и беспомощными складками в углах рта.

Слабой рукой Эрнест Янович потянулся к телефону, набрал номер. Перед соединением он откашлялся и заставил себя говорить привычным вальяжно-самоуверенным голосом.

— Добрый день, Крамер беспокоит. Давид Михайлович на месте?.. Давид, здравствуй! Мне срочно нужна одноместная палата и диагноз. Скажем, сердечная аритмия... Нет, лично для меня. Срочно, Давид, ты понял? Будет лучше, если из офиса меня увезет «скорая»... Через десять минут? Отлично! Жду.

Он бросил трубку. Увидел окурок, вплющенный в крышечку антикварной чернильницы. Брезгливо скривил губы и щелчком сбил окурок на пол.

Через десять минут к офису подкатила «скорая». На виду у всего дома санитары вывели Эрнеста Яновича, заботливо поддерживая под локти. Адвокат шел, осторожно передвигая ослабевшими ногами. Как человек, который боится потревожить притаившуюся под грудиной боль.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

СОЛНЕЧНЫЙ ЛЕВ

СТРАННИК

Максимов вышел из ванной, приняв душ и переодевшись. Заглянул в спальню.

Карина свернулась калачиком на кровати, по плечи закутавшись в простыню. На подушке ярко горело медное пятно ее волос.

— Спишь? — спросил Максимов.

— Нет, тебя жду, — тихо отозвалась Карина. Максимов присел на край кровати, потрепал Карину поволосам.

Карина, оказалось, по-детски покусывала палец.

— А я как кто? Как черная кошка,

Что весь день сидит у окошка.

И все ждет и ждет, Когда дождь пройдет[43]. — как дети на утреннике, прочитала она.

— Что это? — удивился Максимов. За окном бушевал знойный август.

— Меня маленькой часто одну оставляли. Я от скуки стихи писала.

— И во сколько ты эти написала?

— В пять лет. — Карина поймала его руку, прижала к груди и замерла. — Ты меня не бросишь?

— Нет. — Максимов попробовал освободить руку, но она не дала. — Но нам надо заняться бизнесом. ООО «Черт и младенец» объявляет о начале своей работы.

Карина хихикнула, отпустила его руку, перевернулась на спину и потянулась.

— А может, здесь останемся? — предложила она, сладко улыбнувшись.

— Нет, в движущуюся мишень труднее попасть. — Максимов встал. — Пойдем пообедаем.

Карина спрыгнула с кровати, на ходу обняв Максимова, пробежала в комнату

Он задержался, незаметно разложив новые контрольки. Номер уже обыскивали, очевидно, сделают это еще раз.

— Телефон! -донесся голос Карины. -Я возьму?

Максимов прошел в гостиную, отнял у нее мобильный.

Знакомый голос Сильвестра назвал фамилию и два номера телефона.

— Я запомнил, — сказал Максимов. — Что еще?

В ответ прозвучали гудки отбоя.

«Наши держат темп, — с удовлетворением отметил Максимов. — Прикрытие — это то, что мне сейчас нужнее всего».

Карина пыталась сладить с лямкой от рюкзачка, но никак не попадала в нее рукой.

— Помог бы, видишь, девушка страдает! — бросила она через плечо.

Максимов пристроил рюкзачок у нее между лопатками. На застежке кармашка болтался игрушечный львенок оранжевого цвета.

— Талисман? — спросил он, потрепав львенка.

— Солнечный лев — знак силы, — пояснила Карина. Максимов машинально из врожденной склонности к порядку застегнул змейку на кармашке, угнав львенка влево.

Последний раз осмотрел комнаты, забросил на плечо сумку и подтолкнул Карину к дверям.

В гостиничном коридоре стояла тишина. Только из холла, где сидела дежурная по этажу, доносился женский смех и бубнящий мужской голос.