«Осада человека». Записки Ольги Фрейденберг как мифополитическая теория сталинизма

«Я поступила в Петербургский университет» – Петроград в блокаде – «Вход науку» (Павел и Текла) – «Мое вхождение в академическую среду» – «Квартирный вопрос» – «Я жила Хоной» – «Тристан и Исольда» – «Моя кафедра» – «Оглядываясь назад, видишь» – «Ваша книга конфискована» – «Не знаю, как историки будут описывать 1937 год» – «Я писала для него свою автобиографию»

Приступив зимой 1948/49 года к давно задуманному плану – заполнить лакуну в описании своей жизни, от поступления в университет в 1917/18 учебном году до начала войны в 1941‐м, – Фрейденберг выполнила эту задачу в поразительно короткий срок: за несколько месяцев она написала текст, который в машинописи составляет более тысячи страниц (тетради № III–XII)68. Одновременно она продолжала хронику текущих событий (в тетрадях № XXXII–XXXIII). Она писала очень быстро, копируя свои юношеские стихи и полюбившиеся афоризмы, вкладывая в тетради документы и обширные письма того времени. Сначала работа была мучительной:

С каким трудом села я за описание своей научной биографии. Казалось, сил моих – не хватит. Я встала от стола в изнеможеньи тела и духа. Прошлое мне не дается. Заставить себя войти в него и снова пережить было для меня почти неосуществимо. Впечатлительная, со слишком живым воображеньем, я ходила с переполненным ушедшими образами сердцем, обливаясь холодным потом, изнуренная противоестественной некромантией (XXXII: I, 27).

Постепенно она втянулась в писание: «Но вскоре мир образов осилил меня и искоренил мое в нем присутствие. Мной овладело сладостное ощущение повторной жизни с мамой и с наукой, сновиденье истории» (XXXII: I, 27). Но если ею и владело ощущение возвращения прошлого, присутствие себя, какой она была в настоящем, вполне ощутимо в части записок, посвященных «повторной жизни».

Фрейденберг описывает моменты прошлого ретроспективно, в отношении к настоящему и к другим моментам прошлого. Так, ее биография между 1917 и 1941 годами ориентирована на главный опыт жизни: блокаду. События дня – разгром университета – также подспудно присутствуют в ее повествовании о прошлом.

В этой главе мы приведем лишь немногое из обширной хроники жизни Фрейденберг в 1917–1941 годах, ее «научной биографии», показывая при этом сюжетную канву этой части записок и ее особую временнýю структуру.

«Я поступила в Петербургский университет»

69

Фрейденберг начинает рассказ со своего первого университетского года:

Я поступила в Петербургский университет. <…> Стояла осень 1917–18 учебного года. Университет еще имел старый вид. Знаменитые старые профессора читали открытые публичные лекции. <…> Революция породила вольность. Интеллигентная публика свободно слушала, кого хотела. Никакого бюрократизма еще не было: ведь я пишу при Сталине… (III: 1, 1)

Революция открыла двери в университет и женщинам, и Фрейденберг хорошо сознает, что до революции у нее такой возможности не было.

Поступила вольнослушателем, «не имея никаких помыслов о науке или профессии»: «Это был монастырь духа, величайшее и чистейшее отдохновенье от плотской жизни с ее аффектами и страстями» (III: 1, 1). Она пришла в университет, «разбитая бурями пережитого» (III: 1, 2). Пришла элегантно одетой молодой дамой, «в черном платье из тугого шелка». «На голове я всегда носила маленькую черную шляпку с веночком из бархатных темно-красных цветов…» (III: 1, 6).