Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

Как обычно, труд Вобана содержит рекомендации не только по организации вылазок, но и по их отбитию. Для того чтобы отразить вылазку, нужно, во-первых: «Постам приказать накрепко, и часто подтверждать, чтоб остерегались от нечаянного неприятельского нападения» [406]. (Для этого ночью на нейтральную полосу между крепостью и апрошами могли высылать дозоры. Признаком готовящейся вылазки были рогатки на бруствере крытого пути – некоторые их звенья отодвигали в тех местах, где солдаты выходили на гласис [407].) Во-вторых, не было необходимости любой ценой оборонять недостроенные укрепления; напротив, и работникам и караулу нужно было отступить из передней части апрошей и очистить пространство для огня траншейного караула. В-третьих, контратаковать вылазку внезапно, подпустив ее к траншее на 15 шагов. И, конечно же, вести «наижесточайший» огонь все то время, которое неприятель движется из крепости к траншеям[408]

. Вобан подчеркивал, что не стоит спешить идти навстречу вылазке; гораздо выгоднее отступать и подставлять вылазку под огонь из траншей и параллелей, и лишь потом, когда вылазка под огнем придет в беспорядок, контратаковать ее гренадерами[409]. Осаждающий мог позволить осажденному испортить или сжечь несколько дюжин туров в недостроенной траншее, зато все это время расстреливать вылазку из плацдармов. В результате для осажденного испорченные туры окажутся слишком дорогими, а осаждающий сможет их восстановить в течение часа, – писал Вобан

[410]. Таковы были советы теоретиков и практиков XVII–XVIII вв. по организации вылазок и по их отражению. Насколько этим советам следовали в осадах Северной войны, можно узнать из русских и шведских источников.

На протяжении всей войны русская армия в подавляющем числе случаев была стороной осаждающей, поэтому ей как правило приходилось не ходить на вылазки, но отражать их. Уже в первую осаду Нарвы стало очевидно, что вылазки шведов могут нанести ощутимый ущерб осадным работам. Так, 21 ноября 1700 г. (н. ст.) при очередной вылазке шведский отряд из 150 человек выгнал осаждающих из апрошей, «разорил» траншеи на участке протяженностью 120 шагов, убил 41, ранил 64 человека, взял в плен двух старших офицеров, понеся при этом незначительные потери и возвратившись в Ивангородскую крепость. На следующую ночь стрельцам удалось восстановить траншею лишь на 50 шагов [411]

. Осажденные могли выходить из крепости не только с целью атаковать осаждающих, но и по хозяйственным надобностям. Например, там же, под Нарвой, шведы «из города выходили и в город дрова таскали» и тогда из апрошей была выслана партия из 50 человек с капитаном, чтобы помешать им и затруднить снабжение города необходимыми запасами [412].

Шведский гарнизон Дерпта был достаточно сильным для того, чтобы делать крупные вылазки. 27 июня «в 7-м часу дня» войска Шереметева отбили вылазку конницы и пехоты из города, причем в плен были взяты 3 офицера и 12 солдат[413]. От захваченных участников вылазки стало известно, что «выходило их на выласку пехоты 500 да конницы 120, да для выручки стояло на раскате пехоты 500»[414]

. Шведы планировали пехотой ворваться в траншеи в двух местах, а кавалерией отрезать траншейным караулам путь к отступлению. Однако пехота полковника Юргена Иогана Бранда смогла войти в траншеи лишь в одном месте, там увязла в кровавой схватке и, потеряв командира, отступила. Кавалерия майора Магнуса фон Бремсена ввязалась в бой с русской кавалерией в поле и никак не помогла в атаке траншей[415].

Вылазка шведской кавалерии из Нарвы и последовавший бой с русскими драгунами описан в журнале барона Гизена под 3 июля 1704 г. «Тогож дня [3 июля 1704 г. – Б. М.] от полудни вышло из Нарвы несколько конницы, хотя видеть, как становится пехота наша обозом. Что видя наши драгунские круг того города расставленные караулы учали нарочно все назад отступать, дабы их шведов от города далее отманить; и когда они шведы наближались к нашим драгунам, которые повседневно стояли близ города в лесу тайно, для нужных случаев и опасения караулов, (переменяясь человек по 500) то они тотчас на них шведов ударили, которые ни мало не постояв принуждены были коль скоро возможно бежать к городу, за которыми наши драгуны в погоню до самого города и контр-ескарпа гнались, и шведы бежа от страху зело резво, многие мимо ворот в ров и с лошадьми попадали. И по том наших пушечною стрельбою от города отбили, при котором случае их шведов 2 человека до смерти убито и несколько ранено: а из наших ни одного человека не повредили; только одну лошадь под драгуном нашим из пушки ранили. В тож время наши те драгуны будучи под городом отогнали у них шведов лошадей и скота довольное число, которой было они выпустили из города для корму при обороне помянутой своей конницы» [416].