Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

Поскольку осады велись долго и пушкам предстояло подолгу стоять на одном месте, батареи должны были выдерживать непогоду и вес орудий, ведь дожди размягчали землю, а тяжелые лафеты и колеса превращали ее в вязкую грязь. Под каждое орудие сооружался помост («мост», «мостки», «платформа»), чтобы от отдачи и накатывания оно не зарывалось в грунт. Помимо этого, стоящую на ровной поверхности пушку легче наводить. Платформа должна была выдерживать вес орудия; для этого за бруствером выкладывались и крепились к земле колышками 5–6 толстых деревянных брусьев, пространство между ними заполнялось плотно прибитой землей, а поперек брусьев клали настил из досок в два с половиной дюйма толщиной. Платформа имела вид трапеции, сужающейся от тыла к фронту, и была длиной до 20 футов, шириной тыльной части 13½ и передней – 7½ футов. Чтобы пушка сама накатывалась к амбразуре после заряжания, платформу делали с уклоном к передней части. Постройка батареи требовала работы в течение двух дней и одной ночи, и только когда все было готово, на нее ставили пушки[480]. Сильно укрепленные позиции артиллерии осаждающих были необходимы для защиты от ядер и бомб из крепости. Сен-Реми предостерегал осаждающих от стремления возвести батареи и открыть огонь как можно скорее – в таких случаях брустверы оказывались слишком слабыми: «Множество худых батарей, которые сделаны были при некоторых осаженных городах, от коль пушечные ядра проходили сквозь эполемент оных батарей, погубили много людей, и случилось сие несчастие только от недовольного времени, которое на батарейную работу дают» [481].

Мортирные батареи в петровских документах чаще всего называются «кетелями» и «кесселями». В «Поверенных правилах» Боргсдорфа употребляется слово «котел» – именно так переводится немецкое Kessel. Оборудованная позиция для мортир действительно напоминала котел – углубление в земле. Если о количестве пушек на батарее можно было узнать по числу амбразур, то мортиры таким образом подсчитать было невозможно, т. к. кетели амбразур не имели (мортиры вели навесной огонь). И снова все нюансы строительства кетелей мы узнаем от Вобана, из главы 20 «О мортирных батареях к бросанию бомб». Расстояние между мортирами на батарее предписывалось в 15–16 футов. Платформу под мортиры следовало углублять в землю на два или три фута; в отличие от пушечной, она представляла собой квадрат стороной 10–12 футов. Строили мортирные помосты так же – из толстых деревянных брусьев, досок и утрамбованной земли. По периметру лежащего на платформе лафета приколачивался брус, который не давал мортире отскакивать при отдаче. Поодаль от батареи Вобан советовал делать ямы для хранения пороха и снаряженных бомб [482]

. Поскольку у мортирных батарей не было амбразур и бомбардиры не имели прямого вида на цель, за пределы батареи направлялся наблюдатель, а на гребне бруствера устанавливали ряд колышков, по которым мортиры наводили[483].

Устройство батарей было важным этапом в ходе осады, поэтому журналы тщательно фиксируют, в какой день было начато или закончено строительство и сколько орудий установлено. В европейской военной традиции, по крайней мере во Франции, за установку орудий на батареи командующий артиллерией, а также непосредственно обслуживающие пушки офицеры и артиллеристы получали премиальные деньги[484]. Однако о таком обычае в русской армии нам упоминаний не встретилось. Из приказов по армии во время второй нарвской осады видно, что солдаты от каждого батальона наряжались регулярно не только на рытье апрошей и в траншейный караул, но и для возведения батарей, строительства платформ и пороховых погребов [485].

Действия артиллерии осаждающего

Итак, осадные батареи построены, орудия установлены и бомбардировка началась; заглянем на эти батареи и посмотрим на работу артиллеристов. Действия артиллерийского расчета в подробностях описаны у Сен-Реми. К каждой пушке он предписывал ставить двух канониров (профессиональных артиллеристов) и шесть прикомандированных солдат, «которые б в пушечном услужении обучены были» [486]. Канонир с правой стороны пушки с натруской и двумя затравниками сыпал порох в затравочное отверстие, а также вкладывал в ствол пороховой заряд (в картузе, а если порох насыпной, то шуфлой). Второй канонир, с левой стороны пушки, с кожаной сумой «каптенармусом» ходил в магазин за порохом и насыпал его в шуфлу первого канонира; затем отставлял каптенармус в безопасное место от огня, и с пальником был готов «к запалению пушки». Артиллерийская принадлежность – набойник и банник ставились слева, а шуфла – справа. Для охлаждения ствола банник полагалось смачивать водой после каждых десяти-двенадцати выстрелов. Солдаты были расставлены по трое с каждой стороны орудия. Два солдата у дула, каждый со своей стороны, чистили ствол банником («банили») и прибивали заряд и снаряд набойником; это была, очевидно, тяжелая работа, и солдаты действовали «в четыре руки».

Мейер, Йоханнес (Meyer, Johannes) (1655–1712).