Осажденная крепость. Нерассказанная история первой холодной войны

К этому Вильсона призывал главный советник президента по международным делам полковник Эдвард Мэнделл Хауз: «Вы не думали об идее переброски части наших войск в Россию через Тихий океан? Они бы подкрепили силы русских. Не думаю, что мы уделяем достаточно внимания ситуации в России».

2 апреля 1917 года, выступая в конгрессе, президент Вильсон говорил:

— Разве не чувствует каждый американец, что чудесные и радующие сердце события, происходящие в последние несколько недель в России, прибавили оснований нашим надеждам на будущий мир во всем мире? Самодержавие свергнуто, и русский народ во всем своем величии и мощи стал частью семьи народов, которые сражаются за свободу, за справедливость и мир.

Многие ожидали тогда, что Вильсон предпримет активные действия для укрепления новой российской власти. Президент же удовлетворился тем, что послал в Петроград осведомительную миссию для прояснения того, что же происходит в стране. Ее возглавил Илайя Рут, который в свое время был военным министром, Государственным секретарем и сенатором и даже удостоился в 1912 году Нобелевской премии мира. «Вильсон, — вспоминал Илайя Рут, — демонстрировал свои искренние симпатии российской революции». С ним поехали Джон Мотт из Международного комитета Ассоциации молодых христиан, помогавшей военнопленным в России, предприниматель Сайрус Маккормик, которому в России принадлежал завод, социалист Чарлз Рассел и один из лидеров Американской федерации труда Джеймс Дункан.

14 июля 1917 года делегация прибыла из Владивостока в Петроград, раздираемый ожесточенной политической борьбой. «Мы опоздали, — констатировал Илайя Рут. — Колоссальный для американского народа шанс ускользнул, прежде чем мы успели за него ухватиться».

Член правительственной миссии генерал-майор Хью Л. Скотт докладывал своему начальнику — военному министру США: «Мы нашли дела в весьма дурном состоянии; солдаты бегут с фронта, среди оставшихся на фронте нет никакой дисциплины, армию захватили митинговые страсти, на офицеров не обращают почти никакого внимания».

Когда вспыхнула мировая война, еще в сентябре 1914 года, страны Антанты, включая Россию, подписали Лондонский договор, обязавшись не заключать сепаратного договора с общим врагом. Теперь, приехав в Петроград, американский посланник тоже отговаривал русских политиков от сепаратного мира с Германией. Он формулировал свою мысль очень просто:

— Не будете воевать, не будет займов.

Президент Вильсон был готов помогать России лишь в том случае, если она продолжит войну. До ноября 1917 года Временному правительству выделили кредитов на триста двадцать пять миллионов долларов, но в Петрограде успели израсходовать только сто восемьдесят семь миллионов.

Поездка разочаровала Илайю Рута. Он телеграфировал из Петрограда госсекретарю Лансингу: «Передайте, пожалуйста, президенту, что мы столкнулись здесь с классом, насчитывающим сто семьдесят миллионов приготовишек, еще только учащихся быть свободными и нуждающихся в учебных пособиях детсадовского уровня. Они искренни, добры и порядочны, но охвачены смятением и ослеплены».

Не все были так пессимистичны.

Глава американской военной миссии и военный атташе посольства бригадный генерал Уильям В. Джадсон обращал внимание на то, что даже сейчас, после революции и фактического развала армии, Россия все еще сдерживает 126 немецких дивизий. Поэтому ей необходимо помогать.

Представители союзников опасались, что немецкие подводные лодки будут хозяйничать в Балтике, а сухопутные войска кайзера с помощью финнов перережут дорогу на юг из Архангельска. Тогда Россия в любом случае лишится помощи со стороны союзников. Оставался единственный надежный маршрут доставки всего необходимого для российской армии — великая Транссибирская железная дорога. Вот почему во Владивостоке сосредоточили большие запасы оружия, боеприпасов и снаряжения. Но все это нужно было еще доставить с востока страны на запад, в распоряжение действующей армии.

Американцы убедились, что Россия остро нуждается в локомотивах и подвижном составе, а также аэропланах. Не хватало и железнодорожников. Джон Ф. Стивенс, бывший главный инженер проекта Панамского канала, отправился в Россию, чтобы помочь модернизировать Транссибирскую железную дорогу.

Инженер Стивенс потребовал срочно поставить России две с половиной тысячи локомотивов, сорок тысяч грузовых вагонов, переслать из Панамы оборудование, в том числе подъемные краны, а также сотни железнодорожников. Первая группа — триста пятьдесят железнодорожников — двинулась во Владивосток из Сан-Франциско 18 ноября 1917 года, через десять дней после большевистской революции. Во Владивосток они попали 14 декабря. Но было слишком поздно — Временное правительство, которому собирались помогать, исчезло. Через три дня американских железнодорожников эвакуировали в Японию… Но в реальности ни военный заем, ни новые локомотивы, ни американский экспедиционный корпус в ту пору уже не заставили бы российскую армию сражаться с немцами. Большевики взяли власть и получили поддержку солдатских масс, обещав немедленный мир.