Осажденная Одесса

— Мы можем доставить вас в Очаков на малом охотнике, а машину отправим в Севастополь с оказией.

Я поблагодарил за внимание и отказался.

— Счастливой дороги, — пожелал мне Жуков и крепко стиснул руку.

Раненые остаются в строю

Проезжая через Крыжановку, Дофиновку и Чебанку, мы перегнали несколько машин с продовольствием и боезапасом. Дорога на восток оставалась пока свободной. На обочинах шоссе попадались перевернутые и обгоревшие машины и повозки. Между Григорьевной и Сычавкой в нескольких местах шоссе было разбито прямыми попаданиями бомб. Насыпь, сделанная для объезда, обвалилась, и восстановлением ее уже никто не занимался.

На подходе к Тилигульскому лиману группа красноармейцев работала у дамбы. С ними был командир.

Я остановился. Подошел к командиру и спросил, не из понтонного ли они батальона. Командир с некоторым удивлением посмотрел на меня. Я предъявил удостоверение.

— Из понтонного, — нерешительно сказал он. — А что?

— Ничего… На Николаев идет транспорт?

— Нет.

— Вы будете взрывать мост и дамбу?

— Таков приказ.

Мы с Григорием поехали дальше. Никто не двигался ни вслед ни навстречу.

Недалеко от села Нечаянное нас остановили пограничники: старший лейтенант и два бойца. Старший лейтенант посмотрел на меня подозрительно:

— Куда едете?

— В Николаев.

— Прошу предъявить документы. — И после тщательной проверки: — Разрешите доложить. Нечаянное, видимо, в руках немцев. Лучше будет, если вернетесь в Одессу.

Позади, со стороны Тилигульского лимана, послышались глухие взрывы.

— Немцы дороги бомбят, — сказал старший лейтенант.

— Нет, это наши подорвали дамбу, — поправил его я.

— У меня нет прав задерживать вас, — снова заговорил старший лейтенант. — А все же лучше вернуться.

— Как ты, Григорий? — спросил я шофера.

— Как решите, так и будет.

— Поехали!

Нам во что бы то ни стало нужно было проскочить Нечаянное, потому что обратный путь машине уже был отрезан: понтонеры только что взорвали мост и дамбу.

Я велел Григорию ехать на предельной скорости, не останавливаясь ни на окрики, ни на выстрелы. Чтобы в случае преследования легче было отстреливаться, я сел на заднее сиденье, приготовил гранаты и карабин. Пристально всматриваюсь вперед, в стороны — никого. За нами, словно дымовая завеса, столб пыли.

Стекла в машине были опущены. Мой китель сразу стал сероватого цвета. Пыль на лицах, на руках, на зубах.

Вот и крыши Нечаянного.

— Жми!

Спина Григория застыла от напряжения, он точно слился с машиной. Я понял, что нас остановит только прямое попадание. Знакомый спуск, подъем. Тишина. Словно вымерло все.

— Проскакиваем, — сквозь зубы процедил Григорий.

Колеса машины покорно наматывали тревожные километры.

Впереди, у телеграфного столба, — небольшая группа людей. Они в нашей форме… Свои! По всем признакам — связисты.

— Как же вы, товарищ бригадный комиссар, проскочили? — недоумевал подошедший к нам мичман.

— Как видите…

— А мы со вчерашнего дня на линии. Дальше должны идти, но нас утром предупредили, что в Нечаянном немцы. Нам же связь с Одессой нужно восстановить.

— Нам, видимо, просто повезло, — ответил я. — Возвращайтесь в Николаев: путь на Одессу отрезан.

* * *

В Николаеве на КП я снова увидел комиссара Бороденко. От него узнал, что здесь находится вице-адмирал Г. И. Левченко и заместитель командующего военно-воздушными силами Черноморского флота генерал-майор В. В. Ермаченков.

Бороденко сказал, что из Севастополя прибыли 500 краснофлотцев, но при них ни одной винтовки.

— Непонятно, зачем их прислали, — удивлялся он. — Люди у нас есть. Нет оружия… Мы докладывали Военному совету, что в Николаеве создана дивизия тылового ополчения в количестве десяти тысяч бойцов, но они тоже не вооружены. Просили оружие, а нам вместо этого прислали невооруженных краснофлотцев.

Вице-адмирал Левченко приказал отправить прибывших краснофлотцев в Севастополь и донес об этом наркому.

К сожалению, выяснилось, что оборудованные батальонные оборонительные районы по рекам Буг и Ингул частями армии не заняты. Значит, армия оборонять Николаев не собирается.

Вице-адмирал Левченко отстранил от должности начальника штаба военно-морской базы Бабурина и назначил на его место капитана 3 ранга А. Ф. Студеничникова, командира эсминца «Огневой», который на буксире отправился в Севастополь.

Я обрадовался, увидев в роли начальника штаба знакомого мне еще по Тихоокеанскому флоту способного моряка. Студеничников доложил, что утром был налет бомбардировщиков на Широкую балку и на аэродром Сливно. Днем в село Зульц вошли четыре танка противника, а в село Нечаянное — 16 танков и до 50 мотоциклов.

— В Нечаянное? — механически переспросил я, думая в эту минуту о своем…

— В Нечаянное, — сказал Студеничников. — А что?

— Ничего… продолжайте.

— Считаю своим долгом доложить, что вчера во время налета вражеской авиации на Николаев, на переправу и на уходящие корабли завязался ожесточенный воздушный бой, четыре наших истребителя были сбиты. Они прикрыли переправу и корабли. Прикрыли, собственно говоря, собой…

— Назовите, пожалуйста, фамилии летчиков, — попросил я…