Осень в Шотландии

– Я надеялась. Хотела, чтобы он упокоился раньше меня. – Она говорила таким слабым и хриплым голосом, что Диксон с трудом разбирал слова. Он взял стул и сел рядом с кроватью.

– Расскажи мне, что случилось.

Нэн улыбнулась:

– Молодой хозяин такой властный. Хорошо, сэр. Как ты и думал, он приехал домой искать сокровище. Думаю, ему было стыдно, что у его жены больше денег, чем у него. Так бывает, если у мужчины больше гордости, чем ума. Как мне было приказано, я сообщила ему первую строфу. Когда он узнал остальное, то стал спрашивать меня, знаю ли я, где спрятано сокровище. Я рассказала ему не больше, чем тебе, но, думаю, он рвался к нему сильнее тебя и каждый день ходил с лопатой на поиски.

– Но однажды он не вернулся, – с утвердительной интонацией произнес Диксон.

Нэн едва заметно кивнула:

– Да, однажды он не вернулся. Мы ждали. Прошел день, потом следующий, потом – целая неделя. Мы поняли, что он не придет никогда. – Нэн подняла дрожащую руку и дрожащим пальцем указала на пол: – Третья доска.

Диксон встал и сдвинул ковер. Одна из досок была прибита только одним гвоздем. Диксон легко ее приподнял. В отверстии находился кожаный саквояж, а в нем – несколько предметов одежды. На дне лежала щетка Джорджа и бритвенный прибор – все с гербом графов Марнов.

– Почему ты спрятала его вещи?

– Я их не прятала, – слабым голосом ответила Нэн. – Я их хранила. Особенно от англичан. Мы взяли отсюда немного денег, чтобы прокормиться. Остальное – здесь.

Диксон решил, что сейчас не время лечить ее от вековой ненависти к англичанам. Она умирала и в меру своих сил пыталась примириться с прошлым.

– Джеффри ведь знает, так?

Нэн кивнула и едва слышно ответила:

– Да.

Диксон не стал ничего говорить, а подошел и сел рядом с кроватью, понимая, что долго она не протянет. Ему не хотелось, чтобы она умирала в одиночестве, особенно после того, как рассказала ему о последних днях Джорджа.

– Тебя назвали в его честь, в честь моего Робби.

– Я знаю, – негромко сказал он. – Мой дед был великим человеком.

– Не таким уж великим, – возразила Нэн. – Иногда глупым, иногда мудрым. Но он умел жить, а большинство этого не умеет. Ты понимаешь, Диксон.

Перед глазами Диксона возник образ Шарлотты, обнаженной, в кроваво-красной накидке, с дрожащей улыбкой на губах.

– Я думал, что знаю, – мрачно отвечал Диксон, понимая, что в его жизни навсегда останется пустота, которую могла бы заполнить только Шарлотта.

– Не говори глупости, мальчик. – Нэн опустила веки.

Прошел час. Нэн снова открыла глаза.

– Робби, – сказала она и улыбнулась. Диксон понял, что она видит не его, а другого, друга своей юности, любовь всей жизни.

Он просидел у ее кровати еще час, может быть, больше. У этого одра скорби он обрел какой-то странный покой.

Выйдя из башни, он пошел искать старого слугу, который все эти годы был единственным другом покойной.

Услышав новость, Джеффри промолчал, только повесил голову.

– Когда я пришел в замок, – наконец заговорил он, – она была уже старой, а я ведь не юноша, ваше сиятельство. Этого следовало ожидать. – Джеффри покачал головой. – Но без нее уж будет не то.

Диксон внимательно посмотрел на старого слугу:

– В ту ночь ты ведь не ошибся, так?

Джеффри бросил на хозяина взгляд из-под кустистых седых бровей.

– В какую ночь, ваше сиятельство?

– Когда я в первый раз вернулся в Балфурин. Ты назвал меня графом Марком.

– Я не настолько стар, чтобы не узнать вас, ваше сиятельство.

– Так ты уже знал, что случилось с Джорджем?

Джеффри повесил голову:

– Только подозревал.

– Потому ты и хотел, чтобы я искал сокровище?

Диксону показалось, что старик не станет ему отвечать, однако слуга заговорил, голос его звучал хрипло и, казалось, прерывался от волнения.

– Мы думали, что если он найдет сокровище, то уедет отсюда и уже не захочет возвратиться в Балфурин. Он никогда не был привязан к дому. Я подумал так: если вы не найдете сокровище, то, значит, он уже нашел его и где-то болтается. А если найдете его, все будет ясно.

– А сами вы его не искали? – спросил Диксон.

– Я слишком стар, чтобы лазить по горам.

– Джордж мог бы выжить, если бы его вовремя нашли.

Воцарилось молчание. Джеффри поднял на него впалые, слезящиеся глаза.

– Я и так чувствую себя виноватым, ваше сиятельство. Вы небось думаете, почему мы сразу вам все не рассказали? Нам с Нэн было стыдно. Стыдно и больно. Нам придется отправиться к Создателю, зная, что мы частично виноваты в его смерти. Так что ваши упреки ничего не изменят.

Они долго смотрели друг другу в глаза.

– Было бы лучше, если бы ты мне все рассказал, – произнес наконец Диксон.

Джеффри кивнул:

– В прошлое смотреть легче, чем в будущее, милорд.

На это Диксону нечего было возразить. Он вернулся в хозяйские покои и стал укладывать вещи. В голову пришла мысль, что подобный поспешный отъезд выглядит вполне логично: он явился в Балфурин без предупреждения и так же уезжает.