Осенние каникулы

Герман Монахов был тоже ленив, но талантлив и безалаберен до крайности. Ему все давалось легко, а потому практически все, к чему он стремился, давалось ему без особых усилий. Сложности были только в точных науках, здесь на способностях выехать было почти невозможно: каждый материал вытекал из предыдущего и, наслаиваясь, начинал пугать Германа своей кажущейся на первый взгляд непостижимостью и, главное, объемом. Он запустил учебу и держался в лицее лишь за счет своего отца да успехов в области литературы и естествознания.

В отличие от Лари, бледного светловолосого и тонкокостного женственного подростка, Герман был ярок и красив. Темные волосы, красивые зеленые глаза, стройная фигура – все это всегда было предметом зависти как Лари, как и Жоржа. Но если Лари познавал женщин в «доме Изольды», куда его привел отец и куда он потом уже ходил один, то Герман знакомился с девушками и женщинами на улице. Он был обаятелен и знал, как и чем расположить к себе понравившуюся ему особу. В ход шли в основном деньги, подарки и еда. Как только черный «мерседес» отца отъезжал от дома, Герман, уже чувствуя себя хозяином квартиры, принимался названивать своим подружкам, чтобы договориться о встрече.

Он назначал им свидания часа на два дня, как раз в это время заканчивались занятия в лицее. Иногда к нему присоединялся и Жорж, рыжий и кудрявый юноша с нежным румянцем и большими голубыми глазами. Он был полноват, белокож, рыхл и ужасно комплексовал по поводу своей внешности. Что касается его учебы, то он был средним во всем. Но учителя в лицее, зная, что он сын самого Котельникова, в случае если оценка его знаний колеблется между тройкой и четверкой, ставили ему, конечно, четверку. Он был ударник.

Секс в его жизни появился лишь благодаря Герману, который давал ему «попользоваться» своими девушками, хотя и в его же присутствии. Познакомиться самостоятельно с девушкой Жорж был не в состоянии. Он считал себя толстым, неуклюжим и неумным. И здесь требовалось время, чтобы он переболел этой инфекцией, называемой «низкая самооценка».

– Ты что, уже уходишь? – Маша побаивалась его и лежала неподвижно, боясь каким-нибудь движением спровоцировать его на новые фантазии.

– У меня встреча… Сегодня какое число?

– Второе ноября.

Лари оделся, достал из кармана джинсов письмо, полученное им сегодня по почте, и прочел его еще раз: «Лари, есть дело. Приходи на татарское кладбище 2 ноября к четырем часам. Герман».

Почерк Германа. А это означало, что надо идти. Хотя дело наверняка будет не денежное, как хотелось бы Лари, а скорее всего его просто приглашают покурить травку. Значит, будут машина, девочки и прочее…

Он вышел из комнаты, так и не посмотрев на Машу и даже не попрощавшись с ней.

На улице, поеживаясь от холода, он остановил машину и попросил довезти его до дома. Дома принял горячую ванну, побрился (поскреб и без того гладкую нежную кожу), надел новые джинсы и цветной крапчатый итальянский джемпер, уложил волосы феном, побрызгался туалетной водой и, сказав матери, что идет к Герману, ушел.

Таксист, привезший его на кладбище, словно предчувствуя что-то, спросил:

– Может, за тобой заехать? Темно уже… Сейчас мертвые татары начнут выходить из своих могил…

Лари лишь хмыкнул и отвернулся от него. Машина уехала. Он остался один возле ворот. Появившаяся непонятно откуда старуха-нищенка, подошла к нему и попросила денег. Он брезгливо сморщился и отвернулся. Тогда она что-то подняла с земли и швырнула в него… Но промахнулась и зло выругалась. А до Лари донесся неприятный сладковато-пряный запах, словно рядом пролили дешевые духи… Он повернулся, чтобы еще раз взглянуть на старуху, но ее уже нигде не было…

И вдруг он услышал, как его позвали:

– Лари, я здесь… – Это был Герман.

Он повернулся и пошел на голос. Кладбище почти не освещалось. Он шел по дороге в обратную сторону от ворот, и ему мерещился звук приближающейся машины, в которой, как он предполагал, должен был находиться Герман.

И вдруг он услышал какой-то вскрик, а потом послышались быстрые упругие шаги, словно кто-то несся на него с огромной скоростью… Но это был не человек. Черное пятно, движущееся навстречу ему по дороге, приближалось, увеличиваясь с каждым мгновением…

Огромное черное существо сбило его с ног, повалило на землю, и последнее, что почувствовал Лари, это смертельный страх и нечеловеческая боль, когда его голова отделялась от тела… Хрипловатый рык и булькающие звуки хлещущей из разорванного горла крови он уже не слышал. Как не слышал и остальных ночных шорохов и тонкого высокого голоса…

Глава 8

РЫБЬЯ ЧЕШУЯ

Оставив Монахова в морге (несчастный отец заявил, что не позволит и «дальше уродовать сына вскрытием», и наотрез отказался покидать морг до утра), Логинов с Наталией вернулись домой.

– Я так никогда, наверное, и не привыкну к смерти… – сказала Наталия уже дома, когда они на кухне пили горячий чай. – Я говорила тебе об этом уже не один раз, но и молчать тоже не могу… Какая страшная смерть… Ведь у него голова держится на одних позвонках… Может, это собака-людоед?