Осетинская песня Севастополя

Бахала сегодня с самого-самого спозаранку и раздражала нашу кошку «пушка–дура». Земля от неё сильно трясётся, и за шиворот пыль сыпется, а так больше никакого вреда от нее. Уже полгода по нам стреляет, говорят, что один раз, случайно, в склад с бензином попала. Наши стреляют реже, но точнее. Давали нам на днях читать газету о генеральских похоронах у фашистов.

Пушка «Дора» – самое мощное и бесполезное суперорудие второй мировой. Ствол – длина 50 метров весом 400 тонн, вся пушка – 1350 тонн. Один снаряд весил семь тонн, и этот снаряд преодолевал расстояние в 25 км за 45 секунд.

Командир 46 пехотной дивизии, Курт Гимер, получил тяжелое ранение при обстреле корабельной артиллерией Черноморского Флота и умер в госпитале. Это единственный немецкий генерал, погибший в результате обстрела с моря. Удачно отработали наши корабли: «Парижская коммуна» и «Ташкент».

9 мая 1942 г.

Сняла с себя последние бинты. Нога зажила, могу снова идти в бой. Попрошусь в разведчики, сил уже моих нет смотреть на то, как убивают и калечат наших мальчиков…

18 июня 1942 г.

Фашист взял Сапун-гору. Мы отступили. Все подступы к горе были усеяны мёртвыми фашистами. Видели, что позади них работают фашистские заград.отряды, то бишь расстреливают тех, кто не идёт в атаку. Нет у них выбора – или мы застрелим, или свои, – вот и прут, что скаженные.

Скаженный – сумасшедший.

Научилась минировать. Могу делать мины из гранат на растяжке. Мой сын будет мной гордиться, когда я его этому научу. Море тёплое и ласковое. Нельзя, чтобы в нем фашист полоскал свои портянки, нельзя! Нас тут сто тысяч опытнейших бойцов, это больше, чем армия. Если нас не предадут, то Севастополь враг-фашист не возьмёт никогда!

26 июня 1942 г.

Четвертое лёгкое ранения за день. От нашего полка осталось двенадцать человек, и все легко ранены.

Пришло подкрепление! Подошло несколько кораблей ночью в Камыши (Камышовая бухта – прим.автора) и целая стрелковая бригада (142-я стрелковая бригада – прим.автора).Теперь повоюем с черной нечистью! Ох повоюем! Мальчики всё больше с Кавказа и с Кубани. Знаю, что с боеприпасами очень туго, хуже, чем зимой. Корабли не подпускают немцы. Только самолётами продовольствие сбрасывают и подводными лодками топливо и патроны. Как воевать? Будем отбирать у фашистов! Да и в Инкермане есть НЗ (неприкосновенный запас), на месяц всей нашей армии Черноморской воевать.

29 июня 1942 г.

Инкерман пал. Артиллерию нашу почти не слышно. Мы все понимаем, что уже нет боеприпасов. Совсем нет. Но мы знали, что на складе в Инкермане тонны снарядов! Почему их не вывезли? И спросить некого, все командиры с личными вещами бросили нас и убежали в эвакуацию, как кр..сы…

Ночью был страшный взрыв с той стороны (Инкермана), сильнее, чем от пушки-дуры, земля из-под ног ушла на некоторое время, говорят, что НКВДшники взорвали склады с боеприпасами и заводами нашими. Не верю! Не может такого быть! Там тысячи наших советских граждан работало! Врут! Не верю!

Судьба свела с Машкой, героем Севастополя (Мария Карповна Байда – Герой Советского Союза прим.автора), объединили наши с ней разведроты в одну. Война – это смерть. Что надо было с нами, с женщинами сделать, чтобы мы научились сеять смерть? Ведь по природе мы несем жизнь и заботимся об этой маленькой жизни… Гляжу на Марию, – маленькая, худенькая, такая же, как я, а мы на двоих уже с полста фашистов на тот свет отправили…

30 июня 1942 г.

Говорят, что пал Малахов курган и фашист переправился через Северную бухту. Нам поступил приказ отойти к мысу Херсонес. Все оставшиеся войска наши заняли оборону в бухтах Стрелецкая, Камышовая и Казачья. Сказали, что за нами придет транспорт. Предполагаю, что не один придет. Много транспорта необходимо. Целая эскадра. Войск скопилось под сотню тысяч. Нам бы патронов да гранат… и на склад Инкерманский уже не прорваться, да и взорвали его уже сами, – таки оказалось правдой, то, что ночью рассказывали вчера… Да, ухнуло ночью так, что на полметра над землей нас подкинуло… не будет больше патронов, остались штыки да саперные лопатки и приказ командира «Драться до последнего!»

Правда сами отцы–командиры погрузились на «щуки» с самолётами, да были таковы. Пообещали нас тоже эвакуировать. Сказали «ждать эскадру».

Эвакуация командного состава проводилась на подводных лодках Щ–209 (в просторечье «щука») и на Л–23.