Ошибка императрицы

Несмотря на неудачную военную кампанию Иосифа II, турки тоже не добились своей главной цели – разбить австрийцев, заставить их выйти из войны, а потом, собрав воедино все силы, обрушиться на Россию.

Император Иосиф II не пойдет на заключение сепаратного мира, имея в тылу Пруссию, поддерживаемую Англией. Предав русских, он останется наедине со своим заклятым врагом – Пруссией, которая боится только России. Австрии выгоднее выполнять свой союзнический долг. Австрии и России разумнее вместе противостоять Пруссии и Англии.

И, конечно же, сразу возникает вопрос о позиции Франции.

Пруссия только что унизила Францию, растоптав ее авторитет своими войсками, введенными в Нидерланды. Англия – естественный враг Франции. Она отняла у нее большую часть заморских владений и вытеснила из Индии. Правда, и французы не остались в долгу – они помогли английским колониям в Америке освободиться из-под власти английского короля.

Франция – союзница Австрии, эти два государства связаны династическим браком: французская королева – родная сестра австрийского императора Иосифа II.

Но Франция – давний недоброжелатель России. Да что там недоброжелатель. Можно сказать, открытый враг. Однако на чем основана эта вражда, в чем противоречия двух государств, не имеющих общей границы и не деливших заморских территорий? Что привело к вражде две великие державы?

Ответ только один. Глупость министров, коим французские короли, неспособные к управлению своим государством, доверили вести международные дела.

4. Русско-французские отношения

Русско-французские отношения 1774 – 1792 годов – составной элемент тогдашней системы международных отношений.

П. П. Черкасов.

Не христианнейший король Людовик XV и не его внук и преемник Людовик XVI испортили отношения между Францией и Россией.

Это сделали три министра иностранны хдел: Этьен-Франсуа Шуазель, герцог д'Амбуаз, граф Стэнвиль, его заклятый враг Эмманиэль-Арманд Вивьеро Диплесси Ришелье Эгильон, граф д'Аженуа и их наследник Шарль Гравье граф Вержен.

Первый из них, Шуазель, выглядывая из-под юбок мадам Помпадур, расстроил все старые европейские союзы и создал новые, потеряв все, что только можно потерять в надежде найти то, чего найти невозможно. После смерти Помпадур, зажив своим умом и возомнив себя великим вершителем судеб мира, он женил наследника престола на австрийской принцессе, чтобы упрочить созданную им химерическую политическую систему. И, видя благо Франции прежде всего в том, чтобы навредить удаленной от нее на тысячи верст России, Шуазель натравил на нее Турцию, влез в русско-польские дела и поддержал Швецию в ее намерениях угрожать своей соседке.

Эгильон начал карьеру в спальне мадам Шатору, одной из первых фавориток короля. Людовик XV даже удалил его от двора как своего соперника. Шатору была той самой любовницей короля, по подсказке которой он заключил союз с Пруссией, разорванный позже Шуазелем.

Эгильон, став губернатором Бретани, сначала проворовался, а потом «покрыл себя мукой вместо славы», спрятавшись на мельнице во время нападения англичан, вместо того чтобы встретить врага с оружием в руках. В его распрю с парламентом Бретани вмешался всемогущий тогда Шуазель, что и породило смертельную ненависть двух протеже совершенно разных фавориток.

Мадам Шатору отравили, в спальне короля воцарилась мадам Помпадур, Шуазель заправлял внешней политикой Франции. Но когда на сцену явилась третья фаворитка – мадам дю Барри, Шуазель счел возможным пренебречь ею.

Эгильон не упустил этого промаха, стал верным помощником дю Барри, свалил врага и сел в его кресло министра иностранных дел. Он присвоил себе успехи внешней политики Шуазеля, продолжая поддерживать Швецию и Польшу в их борьбе с Россией.

С окончанием эпохи мадам дю Барри Эгильону пришлось уйти в отставку, после чего он, как и Шуазель, написал пространные мемуары и, подобно своему недругу, очень убедительно доказал, что все его провалы на самом деле являлись блистательными успехами, обеспечившими величие Франции.

На смену Шуазелю и Эгильону явился Вержен, известный тем, что при нем Францию втянули в войну за свободу Америки, опустошили ее государственную казну на много лет вперед и изгнали Тюрго – единственного, кто был способен спасти Францию от экономического развала. Что же касается отношений с Россией, так именно Вержен, будучи до своего возвышения посланником в Константинополе, а потом в Стокгольме, своими руками подготовил русско-турецкую и русско-шведскую войны.

Вот эти три политика, совершенно лишенные ума и дальновидности, зато без меры наделенные глупостью и страстью к бесплодным интригам, на протяжении полувека определяли отношение Франции к России.

Екатерина II, несмотря на свой интерес ко всему французскому, не питала симпатий к этой державе, а уж к ее нынешним королям и подавно.