Читаем Ошибка Нострадамуса полностью

Вот и все, что успел прочитать Глеб Глинка в дневнике Горького, заглядывая кому-то через плечо.

Дневник Ягода, разумеется, вручил Сталину.

— Кто еще читал это? — спросил Сталин.

— Только я по долгу службы, — ответил Ягода. Он уже понял, что должен был уничтожить дневник, а не отдавать его Сталину. Но было поздно.

— Но вы-то читали?

— Это была моя обязанность.

— Хорошо, можете идти.

«Он мне больше не нужен», — подумал Сталин, когда за Ягодой закрылась дверь.

Этого дневника больше никто не видел.

Потом начались аресты всего горьковского окружения. Даже писателя Зазубрина, который по стариковской дружбе заходил иногда вечерком к Горькому чайку попить, отправили в концлагерь. Письма Горького, находившиеся в руках советских граждан, было приказано сдать в архив. Журнал Бобышева закрыли. Он и его сотрудники были арестованы.

Глебу Глинке повезло. Он избежал ареста. В 1941 году ушел на фронт. Был ранен. Попал в плен. Закончил свою долгую жизнь в эмиграции, в Нью-Йорке.

Ночная прогулка

Тайна одного стихотворения

ИЗ ЦИКЛА«ТАШКЕНТСКИЕ СТРАНИЦЫ»В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,Светила нам только зловещая тьма,
Свое бормотали арыки,И Азией пахли гвоздики.И мы проходили сквозь город чужой,Сквозь дымную песнь и полуночный зной,Одни под созвездием Змея,Взглянуть друг на друга не смея.То мог быть Стамбул или даже Багдад,Но, увы! не Варшава, не Ленинград,
И горькое это несходствоДушило, как воздух сиротства.И чудилось: рядом шагают века,И в бубен незримая била рука,И звуки, как тайные знаки,Пред нами кружились во мраке.Мы были с тобою в таинственной мгле,Как будто бы шли по ничейной земле,Но месяц алмазной фелукой
Вдруг выплыл над встречей-разлукой…И если вернется та ночь и к тебеВ твоей для меня непонятной судьбе,Ты знай, что приснилась кому-тоСвященная эта минута.

В этом стихотворении Ахматовой все прекрасно: свежесть образов, завораживающая музыкальная магия, упругий, как теннисный мячик, ритм, стремительная поступь стиха. Город, где происходит ночная прогулка двоих «сошедших друг от друга с ума» не называется, что придает всему стихотворению ореол смутной загадочности. Эти двое оказываются в круговерти «таинственной мглы», и «зловещая тьма» каким-то дивным образом освещает им путь. Это Восток, и поэтому город, по которому идут в ночной мгле двое «сошедших с ума», не может быть ни Ленинградом, ни Варшавой. Это азиатский город, такой же древний, как Стамбул или Багдад. Загадочный этот город земной, а не небесный. «Ничейная» его земля не принадлежит никому. Разве что только вечности. «Встреча-разлука» героев длится недолго, всего лишь минуту. Но эта «священная» минута трансформирует их внутренний мир, и если им и суждено когда-нибудь вновь пережить ее, то только во сне.

Принято считать, что адресат этого стихотворения — польский художник, писатель и эссеист Юзеф Чапский, с которым Ахматова познакомилась в Ташкенте на литературных посиделках у Алексея Толстого.

Это и верно, и не верно. Существует вариант этого стихотворения, опубликованный в 1960 году в журнале «Нева».

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Петербурга в преданиях и легендах
История Петербурга в преданиях и легендах

Перед вами история Санкт-Петербурга в том виде, как её отразил городской фольклор. История в каком-то смысле «параллельная» официальной. Конечно же в ней по-другому расставлены акценты. Иногда на первый план выдвинуты события не столь уж важные для судьбы города, но ярко запечатлевшиеся в сознании и памяти его жителей…Изложенные в книге легенды, предания и исторические анекдоты – неотъемлемая часть истории города на Неве. Истории собраны не только действительные, но и вымышленные. Более того, иногда из-за прихотливости повествования трудно даже понять, где проходит граница между исторической реальностью, легендой и авторской версией событий.Количество легенд и преданий, сохранённых в памяти петербуржцев, уже сегодня поражает воображение. Кажется, нет такого факта в истории города, который не нашёл бы отражения в фольклоре. А если учесть, что плотность событий, приходящихся на каждую календарную дату, в Петербурге продолжает оставаться невероятно высокой, то можно с уверенностью сказать, что параллельная история, которую пишет петербургский городской фольклор, будет продолжаться столь долго, сколь долго стоять на земле граду Петрову. Нам остаётся только внимательно вслушиваться в его голос, пристально всматриваться в его тексты и сосредоточенно вчитываться в его оценки и комментарии.

Наум Александрович Синдаловский

Литературоведение