Ошибка просветления

В.: Это своего рода подготовка?

Ю.: Нет. Я без конца повторяю: «Расспрашивание бесполезно», но вы хотите применить к этому техники, которым научились в жизни. Вы говорите: «Будда сел под дерево и сказал, что не шевельнётся». Он уже всё сделал и понял, что ничто не в силах помочь ему. Он знал, что ничто не может помочь ему, и, вероятно, тогда что-то произошло. Вы спорите: «Он делал это, так почему мы не можем пойти по тому же пути?» — но для вас всё совершенно по-другому; вы не в том положении; вы всё ещё надеетесь, что нечто произойдёт. Суть в том, что понимать нечего.

В.: Когда вы говорите: «Я не знаю ничего», не подразумевает ли это, что вы знаете?

Ю.: Понимаешь, не то чтобы я знал, что я в состоянии незнания; утверждение «Я ничего не знаю» — это выражение этого состояния. Пойми это очень чётко. Я не говорю себе, что я не знаю, на что смотрю; это само состояние выдаёт фразу «Я не знаю» — это то, как состояние выражает, описывает само себя. Не то чтобы был кто-то, кто говорит: «Я не знаю»; само состояние говорит это: «Я на самом деле ничего не знаю об этом». Это действительно

так!

В.: «Это действительно так!» звучит как догматичное утверждение.

Ю.: Когда проваливаются все попытки и усилия с твоей стороны уместить то, что говорится, в логические рамки, рациональные рамки, мне приходится сказать, что ты никоим образом не можешь понять ничего об этом; это вне логики, за пределами рационального, это так. Тебе придётся принять или отвергнуть утверждение, что я ничего об этом не знаю. Это не утвердительное высказывание. Ты ни за что не сможешь испытать этого. Не пытайся! Это тебе совсем не поможет. Это так. У этого нет двух путей. Я совсем не догматичен. Это не догматичное утверждение. Я

действительно ничего не знаю. Это так, потому что ты, структура, пытающаяся понять, ни за что не поймёшь. — в этом смысле, это так. Здесь это так: я не могу ничего понять об этом. Здесь это так; так же должно быть и там. Там это не так, потому что ты всё ещё пытаешься понять, испытать что-то, чего ты никогда не сможешь понять.

Здесь есть сложность в понимании. (Мы пользуемся таким простым английским языком. Они (мудрецы Упанишад) говорили в те времена, когда слова имели совсем другие значения — тогда не было ни магнитофонов, ни стенографов; их ученики слушали и передавали это дальше.) Вот почему я часто спрашиваю: «Что у меня за учение? Пожалуйста, расскажите мне». Я ничего не знаю о моём учении. Я ничего не знаю о моём состоянии — и я не могу; я знаю, что не могу — есть ограничение. У него есть своё собственное ограничение, и оно осознало своё ограничение. Оно не может испытать этого — вот и всё, что я хочу сказать. Поскольку я ничего

не знаю о моём состоянии, я не могу делать никаких высказываний, ни утвердительных, ни отрицательных, потому что и утвердительные и отрицательные утверждения находятся в поле мысли. Но вы столько говорите о моём состоянии: вы, кажется, знаете о моём состоянии больше, чем я. Как вы можете что-то говорить о моём состоянии? Вы ничего не говорите о моём состоянии: всё это интерпретация того, что говорю я. Понимаете, само ваше слушание есть интерпретация. Вы не можете слушать то, что я говорю. Если вы в том состоянии, где есть только эхо того, что я говорю, повторяющее слова, не понимая их, вы действительно понятия не имеете, о чём тут говорит этот парень, и даже не пытайтесь понять. Если было бы какое-то слушание, то не было бы всего того, что вы говорите, — вот почему я говорю, что вы не слушаете.

Я сообщаю вам простой факт, что вы совершенно не можете меня слушать. И дело не в вашем слушании; вы вообще не можете слышать, что я говорю. То, что вы понимаете из своего слушания, — это ваше собственное слушание, а не то, что я говорю. Что я говорю, не знаете ни вы, ни я. (смех) Я вообще ничего не говорю об этом; я говорю только, что вы не слушаете, потому что не можете слушать. Вы не можете слушать, так и не пытайтесь! — вот и всё, что я хочу сказать.

В том, что я говорю, нет логики. Если в этом и есть логика, то это его собственная логика — я ничего об этом не знаю. Но вам обязательно надо втиснуть меня в логическую структуру вашей мысли; иначе логическая структура здесь, рациональное, прекратит своё существование. Видите ли, вам приходится давать рациональное объяснение — потому что это то, что вы есть. Но оно не имеет никакого отношения к рациональному, не имеет отношения к вашей логике — но это не означает, что оно нелогично или иррационально.