Осип Мандельштам. Сочинения

Если б меня наши враги взялиИ перестали со мной говорить люди,Если б лишили меня всего в мире:Права дышать и открывать двериИ утверждать, что бытие будетИ что народ, как судия, судит,-Если б меня смели держать зверем,Пищу мою на пол кидать стали б,-Я не смолчу, не заглушу боли,Но начерчу то, что чертить волен,И, раскачав колокол стен голыйИ разбудив вражеской тьмы угол,Я запрягу десять волов в голосИ поведу руку во тьме плугом -

И в глубине сторожевой ночиЧернорабочей вспыхнут земле очи,И - в легион братских очей сжатый -Я упаду тяжестью всей жатвы,Сжатостью всей рвущейся вдаль клятвы -И налетит пламенных лет стая,Прошелестит спелой грозой Ленин,И на земле, что избежит тленья,Будет будить разум и жизнь Сталин.

<Первые числа> февраля - начало марта 1937

***

Куда мне деться в этом январе?Открытый город сумасбродно цепок...От замкнутых я, что ли, пьян дверей? -И хочется мычать от всех замков и скрепок.

И переулков лающих чулки,И улиц перекошенных чуланы -И прячутся поспешно в уголкиИ выбегают из углов угланы...И в яму, в бородавчатую темьСкольжу к обледенелой водокачкеИ, спотыкаясь, мертвый воздух ем,И разлетаются грачи в горячке –А я за ними ахаю, кричаВ какой-то мерзлый деревянный короб:- Читателя! советчика! врача!На лестнице колючей разговора б!

1 февраля 1937

***

Обороняет сон мою донскую сонь,И разворачиваются черепах маневры -Их быстроходная, взволнованная броньИ любопытные ковры людского говора...И в бой меня ведут понятные слова -За оборону жизни, оборонуСтраны-земли, где смерть уснет, как днем сова...Стекло Москвы горит меж ребрами гранеными.Необоримые кремлевские слова -В них оборона обороныИ брони боевой - и бровь, и головаВместе с глазами полюбовно собраны.И слушает земля - другие страны - бой,Из хорового падающий короба:- Рабу не быть рабом, рабе не быть рабой,-

И хор поет с часами рука об руку.

<18 января> - 11 февраля 1937

***

Как светотени мученик Рембрандт,Я глубоко ушел в немеющее время,И резкость моего горящего ребраНе охраняется ни сторожами теми,Ни этим воином, что под грозою спят.Простишь ли ты меня, великолепный братИ мастер и отец черно-зеленой теми,-Но око соколиного пераИ жаркие ларцы у полночи в гаремеСмущают не к добру, смущают без добраМехами сумрака взволнованное племя.

4 февраля 1937

***