Осип Мандельштам. Сочинения

Листьев сочувственный шорохУгадывать сердцем привык,В темных читаю узорахСмиренного сердца язык.Верные, четкие мысли -Прозрачная, строгая ткань...Острые листья исчисли -Словами играть перестань.К высям просвета какогоУходит твой лиственный шум -Темное дерево слова,Ослепшее дерево дум?

Май 1910, Гельсингфорс

***

Вечер нежный. Сумрак важный.Гул за гулом. Вал за валом.И в лицо нам ветер влажныйБьет соленым покрывалом.Все погасло. Все смешалось.Волны берегом хмелели.В нас вошла слепая радость -

И сердца отяжелели.Оглушил нас хаос темный,Одурманил воздух пьяный,Убаюкал хор огромный:Флейты, лютни и тимпаны...

<Не позднее 5 августа 1910>

***

С. П. Каблукову

Убиты медью вечернейИ сломаны венчики слов.И тело требует терний,И вера - безумных цветов.Упасть на древние плитыИ к страстному Богу воззвать,И знать, что молитвой слитыВсе чувства в одну благодать!Растет прилив славословий -И вновь, в ожиданьи конца,Вином божественной кровиЕго - тяжелеют сердца;И храм, как корабль огромный,Несется в пучине веков.

И парус духа бездомныйВсе ветры изведать готов.

<Июль> 1910, Ганге

***

<С. П. Каблукову>

........................Я помню берег вековойИ скал глубокие морщины,Где, покрывая шум морской,Ваш раздавался голос львиный.И Ваши бледные чертыИ, в острых взорах византийца,Огонь духовной красоты -Запомнятся и будут сниться.Вы чувствовали тайны нить,Вы чуяли рожденье слова...Лишь тот умеет похвалить,Чье осуждение сурово.

<Август> 1910, Берлин

***

Как облаком сердце одето

И камнем прикинулась плоть,Пока назначенье поэтаЕму не откроет Господь:Какая-то страсть налетела,Какая-то тяжесть жива;И призраки требуют тела,И плоти причастны слова.Как женщины, жаждут предметы,Как ласки, заветных имен.Но тайные ловит приметыПоэт, в темноту погружен.Он ждет сокровенного знака,На песнь, как на подвиг, готов:И дышит таинственность бракаВ простом сочетании слов.

<Не позднее 5 августа 1910>

***

Неумолимые слова...Окаменела Иудея,И, с каждым мигом тяжелея,Его поникла голова.Стояли воины кругом

На страже стынущего тела;Как венчик, голова виселаНа стебле тонком и чужом.И царствовал, и никнул Он,Как лилия в родимый омут,И глубина, где стебли тонут,Торжествовала свой закон.

<Август> 1910, Целендорф

***

В самом себе, как змей, таясь,Вокруг себя, как плющ, виясь,-Я подымаюсь над собою:Себя хочу, к себе лечу,Крылами темными плещу,Расширенными над водою;И, как испуганный орел,Вернувшись, больше не нашелГнезда, сорвавшегося в бездну,-Омоюсь молнии огнемИ, заклиная тяжкий гром,В холодном облаке исчезну!

Август 1910, <Берлин>

Змей