Осип Мандельштам. Сочинения

Когда б я уголь взял для высшей похвалы -Для радости рисунка непреложной,-Я б воздух расчертил на хитрые углыИ осторожно и тревожно.Чтоб настоящее в чертах отозвалось,В искусстве с дерзостью гранича,Я б рассказал о том, кто сдвинул мира ось,Ста сорока народов чтя обычай.Я б поднял брови малый уголокИ поднял вновь и разрешил иначе:Знать, Прометей раздул свой уголек,-Гляди, Эсхил, как я, рисуя, плачу!Я б несколько гремучих линий взял,Все моложавое его тысячелетье,И мужество улыбкою связалИ развязал в ненапряженном свете,

И в дружбе мудрых глаз найду для близнеца,Какого не скажу, то выраженье, близясьК которому, к нему,- вдруг узнаешь отцаИ задыхаешься, почуяв мира близость.И я хочу благодарить холмы,Что эту кость и эту кисть развили:Он родился в горах и горечь знал тюрьмы.Хочу назвать его - не Сталин,- Джугашвили!Художник, береги и охраняй бойца:В рост окружи его сырым и синим боромВниманья влажного. Не огорчить отцаНедобрым образом иль мыслей недобором,Художник, помоги тому, кто весь с тобой,Кто мыслит, чувствует и строит.Не я и не другой - ему народ родной -Народ-Гомер хвалу утроит.Художник, береги и охраняй бойца:

Лес человечества за ним поет, густея,Само грядущее - дружина мудрецаИ слушает его все чаще, все смелее.Он свесился с трибуны, как с горы,В бугры голов. Должник сильнее иска,Могучие глаза решительно добры,Густая бровь кому-то светит близко,И я хотел бы стрелкой указатьНа твердость рта - отца речей упрямых,Лепное, сложное, крутое веко - знать,Работает из миллиона рамок.Весь - откровенность, весь - признанья медь,И зоркий слух, не терпящий сурдинки,На всех готовых жить и умеретьБегут, играя, хмурые морщинки.Сжимая уголек, в котором все сошлось,

Рукою жадною одно лишь сходство клича,Рукою хищною - ловить лишь сходства ось -Я уголь искрошу, ища его обличья.Я у него учусь, не для себя учась.Я у него учусь - к себе не знать пощады,Несчастья скроют ли большого плана часть,Я разыщу его в случайностях их чада...Пусть недостоин я еще иметь друзей,Пусть не насыщен я и желчью и слезами,Он все мне чудится в шинели, в картузе,На чудной площади с счастливыми глазами.Глазами Сталина раздвинута гораИ вдаль прищурилась равнина.Как море без морщин, как завтра из вчера -До солнца борозды от плуга-исполина.Он улыбается улыбкою жнецаРукопожатий в разговоре,

Который начался и длится без концаНа шестиклятвенном просторе.И каждое гумно и каждая копнаСильна, убориста, умна - добро живое -Чудо народное! Да будет жизнь крупна.Ворочается счастье стержневое.И шестикратно я в сознаньи берегу,Свидетель медленный труда, борьбы и жатвы,Его огромный путь - через тайгуИ ленинский октябрь - до выполненной клятвы.Уходят вдаль людских голов бугры:Я уменьшаюсь там, меня уж не заметят,Но в книгах ласковых и в играх детворыВоскресну я сказать, что солнце светит.Правдивей правды нет, чем искренность бойца:Для чести и любви, для доблести и сталиЕсть имя славное для сжатых губ чтеца -Его мы слышали и мы его застали.