Оскал дракона (ЛП)

В конце-концов я отыскал Синюю шапку. Он находился в христианском храме. Местные жители были христианами и построили этот храм наполовину из камня, думая, что найдут там защиту в трудные времена. Но они никогда не сталкивались с Обетным Братством, с волками, жаждущими мщения.

Мы не спешили, месть должна быть холодной, как старая блевотина. Дождь продолжал моросить. Я собрал почти всю команду, оставив на корабле всего десятерых; побратимы построились за щитами напротив деревянной стены, вне досягаемости стрел. Дождевые капли стекали по носовым пластинам шлемов, просачиваясь сквозь звенья кольчуги, влага попадала на рубахи под доспехами.

Мы стояли молча, что несколько разочаровало защитников крепости; я отправил хирдманов срубить подходящее дерево. Топоры ритмично застучали, этот звук наверняка показался людям, прячущимся за стеной, ударами погребального барабана, и они прекратили выкрики и издевки.

— Ну, — прорычал Финн, когда воины вернулись, с трудом таща мощный ствол, заостренный с одной стороны. — Как поступим, ярл Орм?

Вопрос удивил воинов, ведь они считали решенным, что под прикрытием щитов мы выбьем ворота тараном, а затем ворвемся внутрь. Осталось лишь придумать, какие оскорбления и проклятия орать в бою, потому что это было привычным делом для Обетного Братства.

Финн знал меня лучше всех, даже лучше, чем Воронья Кость, который поглаживал безволосый подбородок, словно какой-нибудь старый ярл, принимающий важное решение, знающий больше, чем некоторые опытные воины из его команды.

— И тебя не волнует, принесет ли это нам славу или бесчестье, — произнес он, и побратимы сдвинулись плотнее, чтобы лучше слышать.

Я признался, что делал это и раньше. Я, как и любой мужчина, требовал к себе должного уважения, когда необходимо. В конце концов, Один научил меня честно добывать славу, она как острый меч, способный поранить неосторожного владельца, если тот будет пользоваться им недостойно. Я так и сказал, и Абьорн слегка поморщился.

— Ты с чем-то не согласен? — вызывающе спросил Финн, и Алеша ухмыльнулся. Один ярл огрызается на другого — видимо, так он подумал.

— Мне кажется, это не совсем правильно, — признался Абьорн, ему поддакнул юнец Стирбьорн, весь в нетерпении, как молодой жеребенок, оказавшийся впервые под уздой.

— Репутация для мужчины — все, — пробормотал он, — честная слава — все, что у нас есть.

— Когда-то и я так думал, — ответил я. — Нас связывает клятва Одину. Но она же нас и разъединяет, потому что заставляет поступать так, как мы не делали раньше.

— Значит, мы разнесем эти ворота словно бешеные быки, — радостно добавил Воронья Кость. Стирбьорн что-то буркнул, и Абьорн медленно кивнул.

Замысел был достаточно прост. Воины побежали вперед, с поднятыми щитами и громкими криками, над частоколом показались головы, и на нас обрушился шквал стрел, но никто не пострадал, мы даже подобрали парочку.

— Наконечники для охоты, — с удовлетворением в голосе заметил Финн.

Я так и думал. На нас с Курицей эти люди истратили все свои боевые стрелы. От охотничьих стрел мы вполне могли защититься.

Казалось, небо опустились еще ниже, словно чайка — серая, жирная и уродливая, усевшаяся на кладку в гнезде. Десяток воинов во главе с Финном отправились в лес с веревками и топорами, оттуда раздавались стук по дереву. Они мастерили лестницы из стволов и веревок, под кольчуги они надели несколько рубах, некоторые — до четырех. Затем они обошли лесом частокол до противоположной стороны поселения.

Я отправил людей ломать ворота тараном, воины укрылись щитами, оттуда раздавалось натужное пыхтение и ворчание и пахло страхом. На нас бросали камни, стрелы стучали о щиты, впиваясь в дерево, либо отскакивали, подпрыгивая, словно бешеные змеи.

Пока ворота гудели, словно массивный колокол, с противоположной стороны Финн и его люди прислонили лестницы к стене и легко перелезли через неохраняемый частокол. Их было всего двенадцать, но опытные бойцы в кольчугах и со щитами двигались молниеносно, словно рысь на охоте, сокрушая все на пути к засову на воротах.

Увидев этот смертоносный отряд облаченных в железо воинов, жители поселения запаниковали. Побратимы быстро пересекли площадь, перепрыгивая через лежащие бревна, разбрасывая в стороны кудахтающих кур, расталкивая повозки, пиная корзины; в кого-то из них уже впились стрелы, которые могли бы пробить кольчугу и один или два слоя одежды под ней, но никак не четыре рубахи под железными кольцами.

Побратимы выглядели, как утыканные иголками стальные ежи, стрелы не причиняли им вреда, и это сломило волю защитников, они с воплями бросились во все стороны, бросая в панике вилы и охотничьи копья.

Когда наконец удалось открыть ворота, я увидел вопящую от ужаса толпу, разбегающуюся во все стороны, для нас они были словно мыши для котов, всё, на что они способны, — бежать в ужасе перед побратимами Обетного Братства, пылающими гневом и желанием отомстить за Хленни Бримилля.