Оскар за убойную роль

Показала гнусному зеркалу язык и отправилась в кухню. Чайник уже вскипел. Таня достала банку с кофе и всыпала в чашку четыре ложечки – против обычных двух. Может, это протонизирует? Добрый кофе, веселая музыка?

Таня включила приемник, но с веселой музыкой тоже вышел облом. Равнодушный голос диктора вещал: «Четыре взрывных устройства были обнаружены вчера вечером в окрестностях Грозного… «Татьяна ругнулась и выключила радио: она ненавидела начинать день с негатива. Никогда не понимала людей, которые, едва проснувшись, врубают новости и, сонно хлопая глазами, слушают про взрывы и про убийства. Но сейчас от новостей никуда не деться: как раз шесть часов, и, значит, на всех радиостанциях идут информационные выпуски, а они в России известно какие: тут украли, здесь взорвали, там по голове стукнули…

Кофе казался горьким, тишина в кухне – зловещей. Изо всех сил хотелось сбежать от своих невеселых мыслей, чем-то забить их, и тогда Таня добавила в чашку сахара и сунула руку в стопочку аудиокассет, выстроенных на подоконнике. Под руку попался Иван Кучин – исполнитель блатных песен. Приличные девушки такую музыку не слушают, а Танина мама этого певца вообще именует Кучкиным и люто ненавидит. Неоднократно приказывала дочери: «Татьяна! Пожалуйста, выкинь эту гадость! Как может интеллигентный человек слушать подобное барахло!»

Но разве когда бывало, чтобы Таня послушалась Юлию Николаевну! Наоборот – Кучин-Кучкин теперь лежал на видном месте и периодически, под смешки и ухмылки, прослушивался.

Таня вставила кассету в магнитофон, нажала на «play». Бодрый голос пропел:

«Я помню, вы увидели колечко – ну как же тут витрину не разбить?»

Таня впервые за это хмурое утро улыбнулась и ехидно спросила певца:

«А просто купить колечко ты не пробовал?» Кучин помогал ей забыться. В следующем куплете герой песни с надрывом сообщил:

«И покатился я, как то кольцо, туда, откуда мне возврата нету…»

«А ты чего-то другого ждал?» – поинтересовалась Таня. Снова улыбнулась, сделала еще один глоток… и вдруг подумала: «А Кучин-то правду поет! Ведь только начни катиться – потом не остановишься! Я ведь тоже – лечу, как то кольцо!.. Безвозвратно, под откос!»

Ее передернуло. М-да, а она еще улыбаться пытается. Чему?! В жизни-то все плохо, шатко, непредсказуемо! Ладно, увольнение с работы и волчий билет в рекламном мире еще пережить можно. А вчерашний взрыв машины? И ночную аварию?! Ведь, возможно, она пьет кофе в собственной уютной кухне в последний раз. Парень, которого она сшибла, за эти сутки с лишним вполне мог умереть!

Таня отодвинула недопитую чашку – кофе все равно кажется горьким, сколько сахара ни бросай. А жизнь, раз уж она пошла неправильно, ничем не подсластишь… Нужно что-то делать – нельзя больше сидеть в неопределенности. А что делать? Хотя бы… хотя бы поехать в больницу. И узнать, как самочувствие того парня, которого она сбила позавчера. А потом, потом… потом, наверно, надо поставить Валерочку перед фактом: она отправится в милицию и во всем признается. Пусть лучше уж будет наказание, чем ожидание его неотвратимости.

* * *

На отделении реанимации висела табличка: «Закрыто, звоните!»

Звонить и нарываться на очередного сволочного охранника Татьяне совсем не хотелось. «Придется ждать, пока кто-нибудь выйдет», – подумала она и досадливо пнула ногой запертую дверь. Та неожиданно подалась. «Вот тебе и «закрыто»!» – порадовалась Таня. А дальше пошло еще проще – непосредственно перед реанимацией оказался никем не охраняемый предбанничек, где висели не только белые халаты, но и бахилы, и шапочки, и марлевые повязки. «Вот это сервис – для нас, конспираторов!» – весело подумала Таня, облачаясь в халат и поправляя перед карманным зеркальцем шапочку. Вид получился вполне «медицинский». «Будто молодая, но уже с мировым именем врач», – похвалила собственное изображение Татьяна.

Вошла в реанимацию и строго спросила у первой же попавшейся сестрички:

– Где Кирилл Евгеньевич?

– В третьем боксе. Направо по коридору, – вежливо доложила сестра.

Таня кивнула и решительным шагом вошла в нужную комнату. Фу, ну и работка у доктора! Шесть коек, все заняты пациентами, по виду – тяжелыми: бинты, капельницы, кто стонет, кто кряхтит… Но Кирилла Евгеньевича мрачный антураж совсем не смущает: с увлеченным видом рассматривает отвратительную на вид рану.

Таня подошла неслышно – спасибо бахилам! Осторожно коснулась руки доктора, вполголоса позвала:

– Кирилл?..

Доктор обернулся.

Радостного блеска в его глазах Таня не увидела.

Наоборот: нахмурился, будто перед ним не красивая девушка, а лимон с солью, но без текилы. Не поздоровался и спросил – между прочим, почти грубо:

– Как ты сюда попала?

– Во-первых, доброе утро, – перебила его Татьяна, ослепительно улыбаясь.