Осколки

Ча уцепился за новое имя, как за щепку в бурлящей горной реке. Он был почти уверен, что не запомнит этого, но хватался за любое воспоминание в надежде, что оно-то уж точно укоренится, засядет в памяти надолго.

Тот, кто проник в дом Лио, бросился на Сверра, желая поразить его темнотой. Похититель Ча был наполнен силой, и дыра в груди мальчика тянулась к ней, желая насытиться, впитать в себя магию. Человек в синем плаще бросил обманщику под ноги стеклянный пузырек, который разбился и высвободил голубоватый дымок. Тьма на ладонях похитителя тут же впиталась в кожу, а сам он покраснел и закашлялся, будто ему пережали горло.

Человек в синем и его друзья разбили на голову отряд захвативших Ча, а того, кто проник к нему в спальню, заковали в цепи.

А после они нашли человека со шрамом. Он был гол и весь в крови, даже светлые длинные волосы свалялись и пропитались запекшейся кровью и грязью. Из бока его торчало две стрелы, и Ча подумал, что ему, наверное, больно. Он встретился взглядом со светлыми льдистыми глазами и вздрогнул – взгляд человека со шрамом был звериным, яростным.

– Ча… – позвал он, но люди, что дрались за Сверра, остановили его. Человек со шрамом застонал, заваливаясь на бок. В необъяснимой попытке спрятаться мальчик придвинулся ближе к Сверру, и тот обнял его рукой за плечи. От прикосновения этого стало тепло, уютно. И страх ушел. Даже боль, казалось, отступила – будто бы она боялась спокойствия, излучаемого Сверром.

– Будет больно, – пообещал он человеку со шрамом, и один из державших его людей рванул торчащую стрелу. От звериного крика у Ча похолодело в животе, но Сверр обнял его крепче и сказал, как ни в чем не бывало:

– Замерз?

Ча кивнул – он не видел причин скрывать правду. Сверр указал рукой в сторону горизонта, где на волнах качался черный корабль с серыми парусами. Закатное солнце окрасило небо кровавыми разводами, силуэт судна выделялся на его фоне темным пятном. Море ярилось, выплескивая на берег пенную волну.

– В каюте есть теплая одежда, горячий отвар с медом и еда. Это поможет тебе согреться.

Ча хотел сказать, что не может пойти со Сверром, что он должен вернуться к Лио, но никак не мог вспомнить, почему. К тому же он страсть как хотел есть и окоченел так, что зубы стучали.

Рядом со Сверром боль отступила. И мир, бывший серым и безрадостным, обрел краски. Ча видел небо – высокое, налитое закатными цветами. Ощущал соленый запах моря и рыбы, живущей в нем. Мокрого песка и водорослей, облепивших серые камни, сладковатые нотки гнили и резкие – крови, которой пропитался песок. Ветер цеплялся за щеки холодными пальцами, кусал покрасневшие кисти рук.

– Лио не обидится, если я немного согреюсь, – сказал себе Ча, и Сверр кивнул.

– Конечно, нет. Она будет рада.

– А он… – Ча покосился на белоголового.

– Кэлвин? – Сверр проследил за его взглядом и вздохнул. – Этот выживет. – И, помолчав, добавил: – Этот всех нас переживет.

– Кэлвин…

Имя показалось Ча смутно знакомым.

– Не помнишь его, малыш? – удивился Сверр. – Как же долго ее не было?

Долго. Ча не помнил, когда именно она ушла. Цвели ландыши. И птицы заливисто пели на ветвях с набухшими почками. Сквозь жирную землю пробивалась первая трава. Ржали лошади, вокруг ходили люди, одетые в железо и вареную кожу. Трепетали на ветвях флаги: белая молния на черном фоне.

– Что ж, – усмехнулся Сверр. – Возможно, мы дождемся ее вместе.

Они плыли по морю в лодке, Ча смотрел на темную зеленую воду, и ему казалось, там, на глубине ворочается полусонное чудовище с тысячью глазами, спрятанными за полупрозрачными веками. Рыба рассказывал о величайшей силе духа Моряка, умеющего создавать шторма и бури, и мальчику казалось, этот дух смотрит на него из глубин. Хватит одного дыхания, чтобы опрокинуть лодку, и сидящие в ней, включая Сверра, его людей, мертвецов, беловолосого со шрамом, забывшегося в спасительном беспамятстве, и самого Ча, пойдут ко дну.

– Не бойся, малыш, сегодня он доволен, – успокоил его Сверр. – Он получил свою жертву.

Они отдали морю тела тех, кто погиб в стычке на берегу. За исключением двоих – северного воина и землячки Ча: их Сверр воскресил, и теперь они плыли в соседней лодке, непоколебимые, словно камень. Троим, включая женщину, что везла Ча, удалось уйти. Несмотря на это, дух Моряка был сыт и спал в своих темных глубинах.

На корабле, в просторной каюте Ча действительно дали поесть. А медовый напиток оказался вкусным настолько, что он попросил добавки. Сверр плеснул в чашу немного золотистой жидкости, пахнущей подозрительно похоже на брагу, которую так любил Рыба. Ча поймал взгляд Сверра, который смотрел на него, прищурившись. И вспомнил…

– Мы не вернемся? – спросил он и ощутил горечь на губах. – Ты не отвезешь меня назад?