Осколки души. Том 3

— Кроме его феноменального успеха у женщин? — едкая улыбка прорвалась сквозь холодную маску Конрада. — Его сила — непонятна, она даже не определяется артефактами церкви. С разрешения настоятельницы я проверил записи о его возвышении — их нет. Кроме того, уже две его подопечные стали одаренными.

— Путь многих магистров и князей по военному титулу был куда более причудлив. — пожал плечами Морозов. — Что еще?

— После моего появления в академии он явно стал сильнее, но об этом тоже нет записей. Так же как нет никаких свидетельств его тренировок, а только изнурительными и длительными тренировками можно достигнуть того же результата что и при возвышении. — сказал Конрад. — После катастрофы он начал заниматься, но каждый раз показывает что-то невообразимое. Как это объяснить, кроме как использованием запретных ритуалов?

— О, это и мне самому интересно. — повернулся ко мне Морозов, явно ожидая ответа.

— М-м. Может то, что я чертов гений? — я попробовал пожать плечами, но левую руку тут же обожгло болью, а монахиня вцепилась в нее так, будто ее пальцы были из стали.

— Гений — это в первую очередь упорный труд. — холодно и гордо произнес Конрад.

— Согласен. — неожиданно кивнул инквизитор. — В любом успехе девяносто процентов — труд и только десять талант, удача и все остальное. Если только ты сам, изначально, не скрываешь силы для осуществления миссии. С которой и послало в академию сибирское отделение военной инквизиции.

— Что? — Конрад на мгновение опешил, переводя взгляд с меня на инквизитора и обратно, но быстро взял себя в руки. — Хотите сказать, что все происходящее — просто закономерный факт? И какова же тогда истинная сила «барона»?

— Не думаю, что дело тут только в силе, куда важнее возможность использования стихий. Барон, продемонстрируете нам что-нибудь достаточно экзотическое, чтобы у господина Конрада больше не осталось никаких сомнений? — произнес Морозов, заставив уже меня задуматься.

В принципе рыцарь во всем был прав. Он умел наблюдать и сделал верные выводы. Зачем сейчас Морозов пытается меня выгородить — непонятно. Хотя, возможно, это очередная проверка инквизитора, а не акт доверия, и тогда раскрывшись я только обреку себя на тюрьму, пыточную камеру и необходимость побега. Тем более что сейчас я в наиболее уязвимом положении — рука до сих пор не исцелена.

С другой стороны, мне очень нужно заручиться помощью Морозова. Если мне противостоит настоятельница — то на ее стороне все ресурсы местной церкви, включая часовню возвышения. И если у меня не будет надежного союзника в виде инквизитора — до падения заслона я могу и не дожить. Ну или придется устроить резню и прятаться от постоянных облав, что в мои планы совершенно не входит.

— Для начала, я хочу, чтобы вы проверили что у нас нет лазутчиков или соглядатаев возле палатки. — сказал я. Инквизитор кивнул и Нинель вышла проверить. Вернулась она через минуту, убедившись, что все чисто. — Так же напоминаю, что именно я вскрыл заговор ордена Забвения и обнаружил их зал сбора. Ну и последнее. Прошу ничего не говорить.

— Вряд ли вы способны нас на столько удивить. — холодно заметил Морозов.

— Ой какой миленький! — почти тут же выкрикнула Виола. У меня на груди сидел, шевеля гигантскими треугольными ушами водяной фенек.

Глава 22

— Цыц. — приказал Морозов, а затем подался вперед. Лисенок свел уши к затылку и фыркнул. — Это-то о чем я думаю?

— Я же просил не высказываться. — проговорил я, глядя на восхищенные и не верящие взгляды всех собравшихся в палатке.

— Вот как. — проговорил задумчиво инквизитор. — Здесь и в самом деле не время обсуждать такие вопросы. С нетерпением жду нашей личной встречи в моем кабинете. А сейчас, прошу, развейте это.

Я не стал ничего говорить, тем более что ни от меня, ни от остальных, не укрылась смена тона инквизитора. С холодно-пренебрежительной, на уважительную и даже предупредительную. Я такую у него видел всего несколько раз, и каждый — по отношению к лицам королевской крови, а значит я только что повысил ставки куда больше, чем собирался.

Фенек, после того как я развеял структуру, почесал задней лапой за ухом, презрительно фыркнул на потянувших к нему руки девушек, и только после этого исчез. Будто это не я убрал собственное плетение, а он сделал мне одолжение, возвращаясь в царства стихий, лежащих за пределами нашего мира.

— Нам следует покинуть младшего инквизитора и продолжить разговор в ином месте. Конрад, надеюсь мне не стоит объяснять, что будет, если вы расскажете кому-либо о происходившем здесь? — ледяным тоном спросил Морозов.

— Ни в коем случае, господин инквизитор, моя клятва остается при мне. — ответил рыцарь, мельком взглянув на меня. Вот только в этом взгляде я успел заметить не столько уважение, сколько обновившуюся угрозу и подозрительность. Обвинять его в этом естественно бесполезно, он похоже вновь видел во мне противника. Но, кажется, не соперника. Все же многое изменилось со времени нашей дуэли.