Осколки хрустальной мечты

Матвей мог бы дальше размышлять об этом, если бы не обнаружил, что все листы чисты: ни стихов, ни умных мыслей. Пустой блокнот. Абрамов потянулся к сумочке покойной – она уже была осмотрена, но ее содержимое еще не описано. В ней он поискал ручку. Ее не оказалось. А вот карандаш имелся – для глаз. И он затупился. Матвей поднес блокнот к настольной лампе и увидел, что один лист вырван, а на предыдущей странице небольшой мазок. Темно-серый. Такого цвета был карандаш. Выходит, Злата что-то записала на листе, вырвала его и кому-то отдала.

Абрамов низко склонился над страницей, следующей за вырванным листом. На нем остались вмятины, но неглубокие. Если бы надпись делалась ручкой, а не мягким косметическим карандашом, разобрать было бы легче. И все же Матвею удалось прочесть ее: «Позвони мне». Ниже номер телефона…

Ее номер! Телефон покойной не был запаролен, и Матвей позвонил с него себе.

Вот тайна и раскрыта. Злата записала номер, чтобы дать его какому-нибудь мужчине. Возможно, и Абрамову. Все просто…

Тем временем вернулся Башка с початой бутылкой водки. Ледяной, запотевшей. Где он такую раздобыл, Матвей не спросил и не стал гадать.

Васек налил ему водки. Сам пить отказался, хотя мог бы составить компанию и чисто символически пригубить. Опрокинув в себя половину стакана, Матвей закусил пряником, после чего поведал коллеге историю с блокнотом.

– Надо мне тоже по клубам начать ходить, – выдал Васек, выслушав его.

– Странно слышать это заявление после того, как в одном из них мочканули женщину.

– На прошлой неделе мужика в супермаркете банкой краски по голове долбанули, и он умер, так мне что ж, теперь в магазины не ходить? – Башка тоже взял пряник и стал его с аппетитом уплетать, запивая остывшим чаем. – Я в «Хрустале» сегодня первый раз побывал. Шикарное место. А если там еще и дамочки сами подкатывают, так считай – райское. Эта Злата, правда, к тебе клеилась?

– Ага.

– Тогда у меня шансов еще больше.

– С чего бы? – хохотнул Матвей, на которого водка наконец подействовала.

– Я моложе тебя и обаятельнее.

Тут не поспоришь. Башке только двадцать восемь исполнилось, и обаяния ему было не занимать. Но оно было довольно своеобразным – действовало исключительно на бабушек. Они умилялись, глядя на его конопатые щечки, нос картошкой, улыбку от уха до уха и кучерявые волосы, называли «внучком». А с молодыми женщинами у Васька не ладилось. Они хотели с ним только дружить. Пару раз он смог выйти из «френд-зоны», но ненадолго. Утешившись с уютным Васей, барышни бросались на поиски новых козлов, сволочей и чудаков на букву «м».

Зазвонил внутренний телефон. Трубку взял Васек, а Матвей налил себе еще немного. В бутылке оставалась треть, но он решил, что хватит.

Когда он выпил, то услышал от Голованова следующее:

– Личность жертвы установлена. Включи комп, тебе скинули всю инфу.

Матвей открыл присланный файл, Васек склонился к его плечу, и они стали читать.

– Злата Эрнестовна Ортман, как красиво, – восхитился Башка.

– Разве? Цыганское имя и еврейская фамилия.

– Немецкая, – проявил свою башковитость Вася. – А имя Злата как раз имеет еврейские корни. Но оно было распространено в Литве, Польше…

– Вот нам сейчас это на фига? – рявкнул Абрамов. – Мы не на «Своей игре». Дальше смотрим. Год рождения… Хм… Надо же, как хорошо сохранилась. Я дал ей максимум сорок пять, а она уже шестой десяток разменяла.

– Судимостей нет, долгов тоже – все налоги уплачены. Просто образцово-показательная гражданка.

– Ни мужа, ни детей, ни братьев-сестер. Родители умерли. Одинокая. Не нравятся мне такие жертвы. Обычно это шкатулочки с двойным дном.

– Я бы даже сказал, китайская, с секретом. Там надо знать, какие части сдвинуть, чтобы ее открыть.

– Ты опять?

– Все, молчу. – Васек закрыл рот на воображаемую молнию.

Матвей отстранился от компьютера и набрал второго своего коллегу, Лаврика. Ему он передал телефон жертвы сразу после того, как определил номер, и все это время парень его изучал.

– Как дела? – спросил Абрамов.

– Просматриваю соцсети. Злата есть на всех сайтах знакомств и на «Фейсбуке».

– Ты позвонил кому-нибудь, чтобы сообщить о ее смерти? – рассердился Абрамов. Лаврик не так давно устроился, и с ним пока было сложно.

– Да.

– Кому?

– Лучшей подруге.

– Она так и была записана?

– Нет. Но с ней – Еленой Алешиной – покойная общалась чаще, чем с остальными. Я разбудил женщину, сообщил дурную новость и велел завтра явиться к тебе на допрос.

– Хорошо. А теперь посмотри список входящих звонков. От кого поступил последний?

– Пять сек… – повисла недолгая пауза. – От тебя.

– А до этого?

– Марина-работа. И было это в одиннадцать вечера. Следующий звонок уже твой.

– Смс жертва тоже перед смертью не получала?

– Неа.

– А в соцсетях?

– Блин, товарищ майор, вы слишком много от меня хотите, – запыхтел Лаврик. Он обращался к Абрамову то на «ты», то на «вы». – Я же только начал работать с телефоном…

– Ускорься, – строго проговорил Матвей, положил трубку и перевел взгляд на Васька.

– Пришла моя очередь получать люлей?