Осколки любимого сердца

— Да. Она очень больна. И давно. Очень давно. Она инвалид. Уже восемь лет она вот так лежит в постели, не говорит, не может двигаться, нуждается в постоянном уходе. Я показывал ее ведущим специалистам, и ни один из них не смог сказать мне ничего утешительного. Они говорят, что Ира даже не понимает, что с ней и вокруг нее происходит, никого не узнает, не может иметь никаких желаний, даже эмоций. Про таких говорят — «растение», но… но это моя родная дочь.

Голос у него сделался сиплый, глухой.

Я осторожно положила фотографию обратно на столик.

— Как это случилось?

Ильинский чуть погладил уголки снимка и медленно убрал его обратно в бумажник.

— Восемь лет назад Ирочка училась в первом классе. Только-только начался учебный год, она бегала такая веселая, шумная, каждый день новые впечатления, на одном месте даже минуты не могла усидеть, я называл ее — Муха. Один раз прибежала из школы: «Папа, завтра нас поведут в бассейн!» — тогда мы жили гораздо скромнее, чем сейчас, и она училась в обычной школе, уроки физкультуры для малышей проводились в городском бассейне. Моя жена собрала ей все необходимое — купальник, полотенце, мыло для душа, что там еще, тапочки. В такую красивую сумочку сложила, прозрачную с голубым дельфином… А на следующий день… На следующий день Иру увезли из бассейна прямо в реанимацию. Как нам объяснили — когда дочка нырнула под воду, ее колено застряло между трубой и стенкой бассейна. Моя дочь не смогла самостоятельно всплыть на поверхность, а одноклассники играли, плескались, брызгались, стоял шум, смех, гам — и Ирочкиного отсутствия просто никто не заметил.

— Как никто не заметил? А тренер? В бассейне, да еще если там дети, всегда должен находиться дежурный тренер!

— В том-то и дело, что тренер — студентка физкультурного института, она проходила практику в школе и в это время находилась в комнате медсестры. За минуту до того, как моя дочь ушла под воду, девушка сломала ноготь, решила подровнять его и отправилась в медпункт за ножницами. Потом ее судили, дали два года. Но это неважно… В результате Ира находилась под водой больше десяти минут, пока ее все же не хватилась подружка. Поднялась паника, прибежали взрослые, стали делать искусственное дыхание, вызвали реанимобиль, «Скорую», но было поздно. Ирочка не умерла, но, как потом было написано в медицинском заключении, у нее «развилось тяжелое патологическое состояние, вызванное механической асфиксией, приведшее к клинической смерти и развитию в последующем посттравматической энцефалопатии и декортикации головного мозга». Мы пытались ее лечить, возили за границу, но все оказалось бесполезным… И еще. Ирочкина болезнь стоила жизни ее матери. Моя первая жена, мать Иры и Ани, умерла от инфаркта на третий год после того, как это случилось. Обе девочки — парализованная Ира и шестилетняя Аня — остались у меня на руках, я сам растил их, старался заменить мать и быть отцом. Мачеху я в дом приводить не хотел, ведь моим дочерям и так пришлось многое пережить. И потом, на семью надо было зарабатывать, я целиком ушел в работу, открыл адвокатское бюро… А по утрам учился заплетать Ане косички и делать Ире массаж. Это было очень трудное время для всех нас. Именно тогда я понял, как много для меня значат мои дочери. Говорю вам это для того, чтобы вы не посчитали мое беспокойство за них чрезмерным или смешным.

— Ну что вы… Смешного уж тут, во всяком случае, нет совсем ничего. Но здоровому молодому мужчине трудно оставаться отшельником. Понимаю, что времени для флирта или романов у вас почти не оставалось, но все же наверняка существует какая-нибудь… скажем так, привязанность? Я спрашиваю об этом потому, что это может оказаться очень важным. К желтой прессе с этой информацией не побегу, как вы понимаете.

Ильинский помедлил, затем понимающе кивнул.

— Да, конечно, женщины у меня были. Едва ли стоит перечислять всех поименно… Тем более что в свой дом я никого из них не приводил. С самого начала решил, что мачехи у моих детей не будет.

— Понятно… Хорошо, вернемся ближе к делу. Вы сказали, что вскоре после Сони Заметовой погибла другая девочка, на этот раз — подруга Иры? Я заранее прошу прощения за неделикатный вопрос, но разве у парализованной и никого не узнающей девочки могут быть подруги?