Осколки памяти

Валентин защищал на фронте Родину. Она называлась Советский Союз. Так же, как и миллионы солдат и офицеров, погибших и выживших, и сумевших победить врага. Распад СССР он воспринимал, как поражение в той войне, которая не отпускала его, не позволяла стереть из памяти тяготы и лишения, жертвы, которые потребовались для Победы. А переименования Сталинграда и Ленинграда были подобны взрывам спрятанных мин, выжидавших своего смертоносного торжества. Разум отказывался принять это, как желание народа, частичкой которого был он, его родные и товарищи. Валентин надеялся, что все это какая-то болезнь, временное безумие. Оно непременно закончится, и люди выздоровеют. Ну, не может быть так, чтобы фашисты добились своей цели — стерли с лица земли и из памяти людской Ленинград и Сталинград.

Думать об этом было невыносимо больно. Чтобы хандра не одержала верх над не привыкшим пасовать перед трудностям характером, память из своих глубин, а иной раз и с «поверхности», заботливо доставала что-нибудь хорошее.

Перед празднованием 60-летия Победы в конце апреля к нему в квартиру неожиданно пришли два офицера и прапорщик из Владимирского военкомата. Сказать, что он удивился, — не сказать ничего. Когда вам почти восемьдесят лет, и к вам приходит такая группа из ведомства, с которым вы распрощались 25 лет тому назад, любой может впасть в ступор. Но повод был знаменательный и замечательный — они пришли для вручения ему ордена «Красной звезды». Валентин помнил, что его представили к ордену незадолго до фатального ранения. Но получить его не успел, а впоследствии решил, что документы утрачены. Однако Министерство обороны выполнило долг перед ветеранами и провело колоссальную работу по поиску воинов, которым в силу разных обстоятельств ордена и медали не были вручены. Поисковики начали с запроса в Алма-Атинскую область, где Валентин вступил добровольцем в Красную армию, и последовательно прошли все этапы его долгой жизни во Фрунзе, в Джамбульской области Казахстана, в Калмыкии и, наконец, «настигли» его во Владимире.

Валентин обрадовался боевой награде. Ему принесли не только орден, но и копию наградного листа: «…28.10.1944 года в бою за мес. Немитас, уезда Ауце Латвийской ССР гвардии рядовой огнем своего противотанкового орудия уничтожил два станковых пулемета противника вместе с прислугой. В том же бою, во время контратаки противника уничтожил и рассеял до взвода вражеской пехоты. Находится в строю. Достоин правительственной награды ордена «Красной звезды». Командир полка гвардии майор Куликов».

Хуже всего было просыпаться осенью, когда за окном стояла самая мерзкая для пехоты и артиллерии погода — обложные дожди, моросящие постоянно и прерывающиеся только для того, чтобы на два-три часа превратиться в ливневые потоки. Серые дни накладывали отпечаток и на черноту ночи. Вода, которая в пустыне была невероятным благом, в Москве в октябре-ноябре превращалась в назойливую беду. Сумрачная серость придавала всему ощущение старости, ветхости и уныния. В такие ночи Валентину еще острее казалось, что пора покинуть этот безрадостный мир. И очередная неудача встать на ноги на этом фоне была лишь малозначительным эпизодом завершения жизненного пути.