Осколки разбитой короны

Джимми и Дэш пошли по длинным коридорам дворца, почти восстановленным до первоначального состояния. Рабочие все еще суетились, докрашивая оконные и дверные рамы, укладывая плитку и развешивая гобелены. Задняя лестница на верхние этажи все еще нуждалась в починке, но каменщики уже убрали и заменили последние треснутые камни, и повреждения от огня и сажи тоже были ликвидированы.

– Ты помнишь, как здесь все раньше выглядело? – спросил Дэш.

– Знаешь, я как раз о том же сейчас думал, – отозвался Джимми. – Я знаю, что гобелены другие, но вряд ли смогу вспомнить те, которые висели здесь раньше.

– Патрик велел обновить все старые боевые знамена в зале принца.

– Это не то же самое, – сказал Джимми, – но я понимаю, почему он так решил.

Они добрались до комнат Джимми и, войдя внутрь, с минуту сидели молча, потом Дэш сказал:

– Я просто не могу простить ему! – Он поднял голову, и глаза у него блестели от слез.

У Джимми на глаза тоже навернулись слезы, и он сказал:

– Я понимаю. До чего же глупо вот так пойти навстречу собственной смерти.

– Ты написал маме и тетушкам?

– Нет еще, сегодня напишу. Я пока не представляю, как об этом написать.

Дэш наконец дал волю слезам.

– Напиши им, что он с честью погиб за короля и отечество.

– Слабое утешение, – прошептал Джимми.

Дэш утер глаза.

– Он должен был сделать это.

– Нет, не должен, – возразил Джимми.

– Должен, – убежденно повторил Дэш. – Всю свою жизнь он оставался в тени дедушки и человека, в честь которого его назвали.

Джимми тоже вытер слезы и сказал:

– История запомнит только одного Аруту Крондорского. – Он вздохнул. – Отца в лучшем случае упомянут в примечании в каких-нибудь учебниках. Человек, названный в честь великого принца, который прекрасно справлялся с административной работой в Рилланоне и Крондоре. Неужели это все?

– Не все, – сказал Дэш, – но только для тех из нас, кто знал и любил его.

В дверь постучали, и Джимми встал открыть ее. Это был Малар Энарес с подносом, на котором стояли бутылка бренди и два хрустальных бокала.

Джимми шагнул в сторону, пропуская слугу внутрь. Малар поставил поднос на стол и сказал:

– Еще раз хочу выразить свои глубочайшие сожаления, молодые господа. Хотя я и не имел чести знать вашего уважаемого отца, я не слышал о нем ничего кроме хорошего.

– Спасибо, – сказал Джимми.

Малар вышел, закрыв за собой дверь, а Дэш разлил по бокалам бренди. Протянув один из бокалов брату, он поднял свой и сказал:

– За отца.

– За отца, – повторил Джимми, и они молча выпили. Через некоторое время Джимми произнес:

– Я знаю, что чувствовал отец.

– Почему? – спросил Дэш.

– Неважно, каких успехов я достигну и как высоко поднимусь – будет только один Джеймс Крондорский, – сказал он.

– Только один Джимми Рука, – согласился Дэш.

– Дед сказал бы нам, что слава тут ни при чем.

– Хотя своей известностью он наслаждался, – заметил Дэш.

– Верно. Но он ее заработал тем, что так потрясающе справлялся со своим делом. Он не ставил себе целью стать самым дьявольски смекалистым вельможей в истории.

– Может, отец это сразу понял; надо просто делать свое дело и позволить истории расставить всех по местам, – сказал Дэш.

– Наверняка ты прав, – согласился Джимми. – Ладно, пойдем к Патрику.

Дэш встал, поправил костюм и задумчиво спросил:

– Как думаешь, он сделает тебя герцогом Крондорским? Ты же все-таки старший сын и все такое.

Джимми усмехнулся.

– Вряд ли. И он, и король будут искать кого-то более опытного.

Дэш открыл дверь.

– Ты всего на два года младше Патрика.

– И именно поэтому Боуррику понадобится в Крондоре кто-то более мудрый и опытный, – сказал Джимми, выходя в коридор. – Если бы отец был герцогом Крайди или Вабона, я наверняка получил бы его титул, а в придачу к нему опытного советника с первым же кораблем на Запад, но Крондор? Нет, слишком многое надо сделать и слишком велика тут опасность ошибки. – Уже в коридоре он добавил: – И слишком много головной боли. Что бы Патрик мне ни предложил, это лучше, чем титул герцога Крондорского.

Они поспешили к покоям принца. Джимми постучал в дверь приемной, и паж, открыв дверь, отступил, давая им дорогу. По сравнению с тесными комнатушками в Даркмуре здешние помещения были просторными. Книги и свитки, которые их отец велел отвезти в безопасное место, уже возвращались на свои полки. Малар передавал клерку пачку свитков.

– Что, и здесь помогаешь? – спросил Джимми, проходя мимо.

– Чем могу, – откликнулся слуга с улыбкой.

Они вошли в кабинет принца, и сидящий за столом Патрик поднял голову. Стоявший у его стола граф Брайан, правитель Силдена, кивнул братьям. Они знали, что при дворе Брайан был ближайшим другом их отца и лучше любого вельможи мог разделить их боль.

Патрик откинулся на спинку стула и сказал:

– Милорды, прежде всего позвольте мне выразить свою печаль по поводу смерти вашего отца. Это потеря не только для семьи и друзей, но и для всего Королевства. – Он оглядел комнату, будто ища что-то. – Я все время ожидаю опять увидеть его рядом. Теперь я понял, как привык полагаться на его советы.

Патрик с шумом выдохнул воздух и продолжил: