Осколки Сердец

Деревня из спокойного болота превратилась в потревоженный муравейник. Взрослые эльфийки собирали детей и подростков в группы и куда-то их уводили, а мужчины были одеты в доспехи и вооружены луками и мечами. Каждый из них поспешно занимал свое место на ветвях деревьев, окружавших деревню.

К Старейшине тут же подбежал воин и доложил:

– Тройка Эл’нела заметила четыре Серебряных Тумана возле деревни.

– Не стрелять, я их встречу, – распорядился Старейшина и, повернувшись ко мне, спросил: – Я так понимаю, это за тобой? Ты никому не рассказывал о произошедшем?

– Нет, – мотнул я головой. – У меня были бы проблемы из-за этого.

– Думаю, надо быстрее уладить ситуацию, пока проблемы не начались у всех нас, – улыбнувшись, сказал он.

Повернувшись, Старейшина пошел из деревни. Мы с Ал’лилель двинулись за ним следом. Я никогда в жизни не видел своими глазами трансформацию Серебряного Тумана, поэтому пялился на моих родных с неменьшим любопытством, чем эльфы. Навстречу нам быстро плыли четыре больших серебряных облака. Не успели мы сделать и десятка шагов, как они оказались рядом.

Остановившись, одно из облаков начало обратную трансформацию, и вскоре я узнал черты своего отца.

«Да, – подумал я, – мне казалось, я такой умный, а ведь даже не предположил, что отец может отправиться по моим следам».

Что будет дальше, я даже боялся представить, поэтому попытался спрятаться за спину Старейшины.

– Приветствую тебя, Повелитель, – просто сказал Старейшина.

– Привет, Ал’гиел, – так же просто ответил Повелитель.

«Они что, знакомы?! – несказанно удивился я. – Здороваются, как давние приятели».

После этих слов начали обратную трансформацию остальные три Серебряных Тумана. Ими оказались: Зира, мастер по оружию и Тарн, его лучший ученик. После окончания трансформации они так же вежливо поздоровались со Старейшиной.

За спиной отца я увидел меч, остальные тоже были вооружены. Вализир держал, конечно же, свое знаменитое копье с многочисленными рунами.

– Извини нас за переполох, – обратился отец к Старейшине, – но мне стало интересно, чем в Лесу занимается мой сын, который на прямые вопросы об этом не отвечает.

После этих слов я явственно почувствовал, как по спине у меня покатились капли холодного пота.

– Может, пройдем в дом? – предложил Старейшина. – Мы как раз обедали.

– Я хотел бы получить объяснения сейчас, чтобы не затягивать все это, – твердо сказал отец и посмотрел на меня.

Под его взглядом мне стало еще неуютней, в горле пересохло, я не мог выдавить из себя не то что слова – звука.

Тут неожиданно вперед вышла Ал’лилель и начала рассказывать обо всем: как пошла в Лес, как собирала травы, как провалилась, как я ее вытащил и спас ей жизнь, пожертвовав свою кровь. Она говорила быстро и горячо, стараясь убедить Повелителя в том, что произошедшее – только ее вина, а я проявил мужество и благородство, так что если и наказывать кого, то ее, а не меня. Закончив объясняться, она умоляюще посмотрела на своего отца, но тот лишь покачал головой, словно говоря ей, что вмешиваться в дела вампиров – напрасная трата времени.

– Если он пришел как гость, почему он в таком виде? – внезапно спросил Вализир.

Старейшина махнул рукой одному из эльфов:

– Привести Эн’рила.

Когда давешнего эльфа привели, он уже был не так гонорист, как при первом своем появлении. Старейшина повелел ему рассказать о своем вчерашнем распоряжении и о том, как тот его сегодня выполнил. Под хмурыми взглядами четырех Старших вампиров и главы собственного рода тот сказал, что ненавидит вампиров и потому хотел проучить меня.

– Что мой сын потребовал у тебя за оскорбление? – спросил отец, отведя глаза от замолчавшего эльфа.

– Еще одну встречу с моей дочерью, – спокойно ответил Старейшина. – И я уже пообещал ему это.

– Слово Старейшины священно, – пожал плечами отец. – Но у меня будет к тебе просьба как главы рода Серебряных Туманов к Старейшине твоего рода.

– Все, что пожелает Повелитель, – вежливо ответил Ал’гиел.

– Я не потерплю более, чтобы вампиры моего рода ходили в эльфийские деревни, – спокойно сказал отец.

И только сейчас я понял, почему все окружающие стараются на него не смотреть. Вокруг отца собралась настолько тяжелая и зловещая аура, что я удивился, как не заметил этого ранее. Казалось, еще секунда, и его гнев выплеснется на всех окружающих.

– Поэтому пообещай мне, что не примешь у себя никого из них, – продолжил он.

– Обещаю, – ответил Старейшина.

– Но, отец… – начала было Ал’лилель, схватив его за руку.

– Замолчи, дочь, – грубо прервал ее отец.

Глаза Ал’лилель сразу наполнились слезами.

– Мы уходим, Каин, – сказал отец и, повернувшись, зашагал в сторону нашего дома.

Я посмотрел на поджавшего губы Старейшину, на спину отца, затем на заплаканную Ал’лилель и произнес, прежде чем уйти:

– Встреть меня, пожалуйста, завтра утром у границы Леса.

– Хорошо, – ответила она сквозь слезы.

Чтобы не видеть, как она плачет, я повернулся и бросился догонять отца.

Глава 4. АЛ’ЛИЛЕЛЬ

Я уткнулась в спину отца и плакала.