Осколки сгоревших звёзд

— Как только будут образованы комитеты, они начнут собирать предложения и запросы с мест. Таким образом мы составим свод законов, который затем будет вынесен на общее голосование. И если нам удастся его принять — то как только Эклунд будет свергнута, мы захватим власть и заставим всю Гесорию его признать.

Ролан хлопнул руками по столу, за которым стоял.

— Это всё. Если есть вопросы — я готов ответить на них.

Вопросов не было. Зал остался неподвижен, и ни единого звука не донеслось из рядов слушателей, пока Ролан не вышел за дверь. Стоило же двери за ним захлопнуться, как начался хаос. Ролан слышал смутные выкрики через дверь, но возвращаться не стал.

Он огляделся по сторонам и помахал Колину, который, похоже, уже ждал его.

— Это… не то, что предлагал Броган, — осторожно сказал тот, приближаясь вплотную.

— У Брогана ничего не вышло, — сказал Ролан. — Но я попробую… внести и его предложения на общий суд. Сейчас пусть установят дисциплину. Узнаем, чего они хотят. А потом постараемся это им дать. Броган бы одобрил такой подход.

Лицо Колина выражало сомнение, но он кивнул.

— Пришли новости из лаборатории. Учёным удалось расширить проход при скачках с использованием этого антивещества и рассчитать его так, чтобы можно было создать тоннель длиной в двадцать километров.

Ролан мысленно прикинул расстояние от поверхности Астории до орбиты.

— Мало, — сказал он.

— Сколько есть. Нужно будет выпустить десант. Но достаточно, если они высадятся за чертой города. Затем активируем созданные ими приборы и пройдём в Сенат.

Ролан кивнул. Посмотрел на него.

— Ты пойдёшь?

— А то.

Глава 15

Исгерд до последнего сомневалась, стоит ли ей присутствовать на очередном заседании Сената или нет.

С одной стороны, она девятичасовые обсуждения очевидных вещей считала пустой тратой времени. Особенно с учётом того, что все реальные решения принимала Эклунд. С другой стороны, Эклунд, похоже, на сей раз ничего решать не собиралась — что, впрочем, могло говорить и о том, что она попросту не придаёт этому заседанию значения.

Официального статуса в Сенате Исгерд не имела, хотя среди сенаторов и нашлось бы несколько человек, которые полностью зависели от неё. Но в целом политика Исгерд никогда не интересовала, и более того, она предпочла бы её избежать. Руководство Эклунд устраивало её на все сто, и она видела свою роль прежде всего в том, чтобы её поддержать — но не в том, чтобы пытаться вырвать власть и изменить направление её движения.

Собственно, на этом собрании внимание Исгерд занимал только один человек — Ирвин фон Крауз. Встретиться с молодым предводителем семьи Краузов во внеурочное время ей так и не удалось, а Исгерд не привыкла отступать. Она распорядилась хорошенько изучить всё, что связано с главой этого дома, чтобы в случае чего иметь на руках компромат, но пока что её подручные не откопали ничего — Ирвин был даже слишком чист и далёк от правонарушений на первый, второй и третий взгляд.

Исгерд велела продолжать копать, а сама всё же решила сделать упор на намеченный разговор. В большинстве случаев ей удавалось узнать о человеке достаточно много по одним только глазам, манере говорить, движениям рук.

Волфганг доступа в сенат не имел, и, в частности, в этот раз на сессии Сената должен был присутствовать его отец. Это Исгерд тоже сочла хорошим знаком — хотя Эклунд так и не сказала ничего о перспективе развода, Исгерд хотела выяснить, что знает о планах сына князь и имеет ли намерение им мешать.

Выходило, что идти в Сенат всё-таки нужно с Эклунд — хотя та и не проявляла никакой инициативы. В прежние дни бывало, что она сама настаивала на том, чтобы Исгерд сопровождала её в подобные места. На сей раз Хельга собиралась молча, и когда Исгерд подловила её перед самым выездом, только равнодушно посмотрела на неё.

— Я уже боялась, что ты не поедешь, — призналась та, когда они садились в аэрокар. И на это Эклунд тоже ничего не сказала.

Приблизиться к Астории хотя бы на расстояние высадки десанта оказалось нелегко. О том, чтобы выполнить это на большом корабле, не могло быть и речи, так что Ролан взял с собой звено корветов и группу наиболее доверенных людей. Гарольд Колберт остался на Астере на случай, если десанту не удастся вернуться — впрочем, Ролан не рассматривал подобный вариант всерьёз.

Высадка произошла за пределами столицы под утро, за несколько часов до начала операции. Остальное пространство предполагалось проделать прыжками, затратив на это семь двадцатых взятого с собой антивещества — так условно назвал полученную из аномалии субстанцию Ролан, хотя что оно из себя представляет, так до конца никто и не знал. Остальные тринадцать частей оставались на то, чтобы перемещаться внутри здания и затем вернуться назад.

— Кто хочет жить вечно? — для порядка спросил Ролан перед тем, как выйти из открывшегося отсека в пустоту.

Нестройный хор голосов ответил ему, что «никто».

— Да хранят нас Ветра! — огласил он пространство второй частью своего нового девиза и шагнул в бездну.