Осколки судеб

– Я уже опаздываю. Стив и Сьюзен, вы идете со мной. Я дам вам адрес, где вы поселитесь. Будьте там постоянно, чтобы Лидия в любой момент могла связаться с вами. Возможно, через какое-то время вас оттуда переведут в другое место и, скорее всего, так и будет. Лидия вам сообщит. Тед, ты останешься здесь примерно с час после того, как все уйдут.

– За Тедом следят, – объяснил он Стиву и Сьюзен, когда они спускались по лестнице.

На улице Тим отдал Стиву клочок бумаги не более почтовой марки, на котором был написан адрес; и показал, куда идти.

– Ступайте вон по той улице. Я иду в другую сторону.

– Мы увидимся? – спросил Стив. Тимоти улыбнулся.

– Да, конечно, когда-нибудь обязательно увидимся. Ах, да, тебе, наверное, нужны деньги?

– У нас есть еще десять долларов.

– Вот, держи пока двадцатку. Лидия, когда к вам придет, даст еще. Ну, пока, желаю удачи.

Нацепив очки, он быстро зашагал по улице и в следующее мгновение, свернув за угол, исчез из вида.

– Ну, как они тебе? – произнес Стив с гордостью собственника и тут же, не дожидаясь ответа, добавил: – Они великолепны, все они. Мне не приходилось до этого встречаться с Тедом, но я, конечно, слышал о нем. Он часто выезжал за границу на студенческие съезды. Он даже ездил на Кубу, чтобы встретиться там с лидерами Вьетконга. Я тоже собирался туда поехать, но всякий раз в последний момент случалось что-нибудь непредвиденное.

Они шли медленно, с трудом передвигая ноги. Висевшие за плечами рюкзаки тянули вниз, и идти к тому же приходилось все время в гору, так как улица поднималась чуть ли не под прямым углом, как приставленная к стене лестница. По обе ее стороны стояли деревянные дома, построенные в популярном после землетрясения 1906 года стиле начала века: с фронтонами, верандой и маленькими башенками. Большинство домов были выкрашены в пастельный, лимонно-желтый или травянисто-зеленый цвет, и сквозь стекла окон во многих из них на подоконниках были видны горшки с геранью.

– Я бы не отказалась жить в таком доме.

– В более справедливом мире у каждого будет такой дом, – Стив. бросил взгляд на бумажку с адресом. – Полагаю, это где-то недалеко от Хейта.

– Ты бывал здесь и раньше? Ты ничего мне об этом не говорил.

– Как я мог рассказать тебе обо всем за такое короткое время?! Да, я был здесь летом 1966 года, можно сказать, проездом, и мне захотелось посмотреть. Да, музыка, искусство, все новое и свободное – это было прекрасно. И сами они были ребята добрые, хорошие, такие же, как у нас на «Пис Фарм». Но потом они слишком увлеклись наркотиками. Они, разумеется, были против войны и всей этой окружающей нас несправедливости, но, постоянно одурманенные наркотиками, только разглагольствовали и ничего больше. В общем, хиппи, а не «Новые левые». Я приезжал сюда еще раз, в 1968 году. Думал отсидеться здесь немного, остыть после ареста в Чикаго. Но все уже изменилось. Куча народа, мелкие торговцы наркотиками, убивающие друг друга прямо на улице, в общем, отвратительная картина. Те, кто еще не совсем свихнулись, бежали отсюда в такие места, как «Пис Фарм». – Он ухмыльнулся. – Пришлось уехать и мне.

Они поднялись на холм и сейчас стояли, с трудом переводя дух. Совершенно неожиданно они, поднявшись сюда, оказались на самом краю континента. Внизу и за ними раскинулся громадный город, связанный воедино ярко светящимися лентами своих улиц и автострад. Впереди лежала бухта и знаменитый мост с проблескивающим под ним Тихим океаном, над сверкающим огнями мостом и океанскими волнами раскинулся огромный звездный шатер.

– Как красиво, – прошептала Сьюзен. – Так далеко от всего того, о чем мы говорили в той комнате.

– Да, ночь скрыла грязь мира до того момента, как снова встанет солнце.

– Это звучит так грустно.

– Но это правда. И о чем можно грустить, когда на свете есть люди, которые борются с этой грязью. Такие, как, например, Тим.

Мгновение она молчала, потом спросила:

– А кто делает бомбы?

– Мы сами. Это нетрудно. Тут нужен динамит, капсюль-детонатор… в общем, это нетрудно, – убежденно повторил он.

– А ты их делал когда-нибудь?

– Сам нет, хотя Лидия мне однажды и показала, что к чему.

– Ты ею восхищаешься, правда?

– Конечно. Она предана делу и абсолютно бесстрашна! Она даже умеет пользоваться ручной гранатой и автоматом.

– А она когда-нибудь… пускала их в дело?

– Пока нет. Но если придется, она, конечно, это сделает… Ты что, Сьюзен, испугалась? Ты выглядишь такой испуганной.

– Да нет, скорее задумалась, хотя и испугалась немного тоже, сознаюсь.

Стив взглянул в поднятые к нему глаза девушки, эти темные бархатные цветы.

– Никто не требует от тебя стрелять из автомата. Найдется немало и других дел. И потом, – мягко добавил он, – Лидия занимается этим уже несколько лет, и пока ничего страшного не случилось. К тому же, этим занимается не она одна.

– Я понимаю.

– Наше дело правое, и ради него мы должны быть умными и сильными. Но если ты не хочешь к нам присоединиться, то так и скажи. Ты совсем не обязана это делать.