Осколки вечности (СИ)

За пределами спальни витали потрясающие запахи: жареного мяса, запеченного картофеля и оливкового масла. Джо, опоясав талию цветным передником, вдохновенно ваяла холестериновый завтрак лучшему другу. Стэн под ее чутким руководством крошил зелень для салата. Я специально не задержался в проходе и доли секунды, чтобы не ввязаться в новую перепалку с упрямой вампиршей.

— Верджил, постой, — с треском провалился мой радужный план по незаметному исчезновению. — Подожди, пожалуйста! — у выхода нагнала меня резвая дамочка. — Нет, не подумай ничего дурного, я просто хотела извиниться. Понимаю, насколько оскорбительно для мужчины прозвучало то слово, — многозначительно приподняла она смоляные бровки, не желая вдаваться в подробности при свидетелях. — Выйдем ненадолго?

Я молча кивнул и выбрел на улицу. Джо наспех отерла жирные руки краешком полотенца, убавила огонь под шипящей сковородой и бросилась следом.

— Не держи на меня зла, — искренне проговорила она, касаясь кончиками пальцев моего плеча. — Я иногда бываю излишне резкой. Ты прав, конечно же, прав. Северин только того и добивается. Ему доставляет удовольствие рушить семьи, разлучать близких, — с непередаваемой грустью в усталом взгляде поделилась Джодель давними наблюдениями, выводя нас обоих на безветренную сторону крытой веранды. Мы встали у перил. Она достала из кармана брючек мятую пачку сигарет и зажигалку. Закурила и предложила мне. Я отказался, но с удовольствием втянул ноздрями облачко едкого табачного дыма. — А еще я хотела поблагодарить тебя. Не только за то, что привез нас сюда. Вообще за твое отношение к Лео. Ты отличный друг, хоть и не любишь этого показывать.

Я не нашел слов в ответ и отвернулся, жадно проглатывая колющий ком в горле.

— Ты дал нам шанс достойно с ним проститься, — казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она снова заговорила. Сигарета истлела до середины. — Это многое для меня значит. И я сожалею, что не смогла поддержать твои надежды. Я знаю, ты думал, будто это нечто другое, не обратное превращение.

— Просто я видел однажды, как умирают от него, — силой вытолкнул я из себя омраченные грузом печали слова. — У Лео всё не так…

— Лео трижды прошел восхождение, Верджил, — мягко объяснила мне Джо, бросая окурок на землю. — Ему три сотни лет, он давно уже не человек. Поэтому и симптомы далеки от обыденных. Ты наверняка видел гниение заживо. С Лео случилось нечто хуже. Его тело отвергает бессмертие, организм изнашивается так, как если бы ему и впрямь довелось стареть три века подряд. Это сложно объяснить на самом деле. В Девкалионе этой теме отведен целый семестр второй ступени.

— Сколько у нас осталось? — Я и сам удивился простоте, с какой задал этот чудовищный вопрос. — И можно ли обойтись…

— Сутки, думаю, — трагическим шепотом отозвалась девушка. — И это будут страшные часы для всех нас. То, что произошло недавно, не имеет ничего общего с предстоящей болью. Он не умрет до тех пор, пока его организм не разрушится окончательно. Пока кости и ткани целы, он будет проходить через эти муки снова и снова…Верджил, у меня не поднимется рука!

— У меня тоже.

Мы замолчали, избегая искрящихся слезами взглядов друг друга. Ей Богу, я уже готов заключить сделку с самой преисподней, лишь бы почерпнуть оттуда силы для последнего, решающего шага.

— Он уже дважды просил меня об этом, — отгоняя от себя дурноту, я рискнул вернуться к тяжкой беседе. — И я пообещал. Но как? Как я объясню это Астрид? И смогу ли жить с этим дальше?

— Я не знаю, — зло смахнула она со щеки назойливую слезу. — Но я уверена, что это необходимо. Ни ты, ни я, ни тем более Астрид не сумеем и дальше смотреть на его страдания. И я ненавижу себя за, что сейчас скажу. Мы должны, Верджил. Это его выбор, и мы не в праве…

Ей не пришлось договаривать. Я наконец набрался смелости повернуться и открыто взглянул на нее, выражая согласие. Всё верно, мы должны.

Джо спрятала лицо в ладонях, сгорбилась и затряслась всем телом. Я неловко тронул ее за плечо, бестолково пытаясь подбодрить. Она всхлипнула, раз, другой, третий и жадно прижалась к моей груди, беспощадно поливая слезами рубашку. Я потоптался на месте, ощущая все нарастающий дискомфорт, и неуклюже погладил растрепанные кудри. Забавно. Вот вам и двухсотлетняя Железная Леди, закованная в каменную броню.

Световой день на Марсе истек прежде, чем девушка прекратила хлюпать носом, в последний раз отерла щеки, осушила их хаотичными взмахами кистей и смущенно засеменила к двери. Мне не хотелось возвращаться в квартиру, вновь вдыхать запах обоюдной скорби, натянуто улыбаться, а главное, не спускать глаз со спальни. Поэтому я перелез через перила и спрыгнул вниз, удачно приземлившись на чей-то любовно взращенный цветочный куст. Сейчас я нуждался в одиночестве, как никогда. От бешеного течения мыслей болела голова, и с этим могли справиться только свежий воздух и отсутствие пустых разговоров.