Осколки великой мечты

Они вошли. Вера немедленно скинула промокшую куртку и туфли. В туфлях хлюпала вода – старый кожзаменитель давно полопался. Она покосилась на Васю, сняла носки и босиком прошлепала в комнату. Он наблюдал за ней пьяным, тяжелым взглядом:

– Что ж тебе твой доцент новых туфель не подарил?

Вера наконец вспылила:

– Слушай, прекрати, а? Оставь его в покое. И меня. – И добавила спокойно: – Так ты чай будешь?

Не дожидаясь ответа, она включила чайник и забралась с ногами на свою кровать. Обхватила ноги руками, пытаясь согреться. Он присел рядом, мягко положил ее ноги на свои колени, принялся растирать ледяные ступни.

– Вася, не надо! – вяло сопротивлялась она.

Он посмотрел ей прямо в глаза:

– Так что ты делаешь в Ленинке?

Вера пожала плечами:

– Просматриваю материалы о «Нахимове». Ищу зацепку.

– Почему меня с собой не берешь?

– А зачем тебе это? Это дело мое, ты-то здесь при чем?

– При том, при том… – он запнулся.

– Вот то-то же. При том, что я – сама по себе. И ты – тоже.

Он резким движением сбросил со своих колен ее ноги, навалился на нее, впился крепким, пахнущим водкой поцелуем. Она заерзала, пытаясь вырваться. А Васька сжимал ее все крепче и крепче… Отцеловав, оттолкнул резко, так что она не удержалась, упала спиной на кровать. Он тут же навалился сверху, прижал ее к постели.

– Никогда не говори так – сама по себе! Слышишь – не смей!

Ей было страшно смотреть в его пьяные, полубезумные глаза. Она не решилась сказать, что хотела: «А как же иначе?» Вместо этих слов Вера просто покорно кивнула. Какой смысл спорить с пьяным? Тем более с пьяным и влюбленным?

Он снова поцеловал ее – не робко, не осторожно, как раньше, а сильно, требовательно, даже нагло. Вера попыталась дернуться, но он прижимал ее так крепко, что она не могла даже шевельнуться. Это был не прежний Васька – ласковый, послушный… Мальчик-котеночек… Теперь ее целовал незнакомый человек – злой, сильный и уверенный в себе. Она сама не заметила, как стала отвечать на его поцелуи, как его рука забралась ей под свитер… В какой-то момент Вера опомнилась, прошептала хрипло:

– Вася, не надо!

– Надо! – рыкнул он. – Я два года думал, что не надо! Ждал, идиот! Дождался…

– Вася, вдруг кто придет…

– Никто не придет! Все на моих поминках!

– Не говори так! – крикнула она в страхе.

А он внезапно сбавил свой резкий тон:

– Верочка… Веруня… Я два года тебя не увижу… Я прошу тебя…

Он по-прежнему просил. Он не настаивал. А ей было так одиноко весь последний месяц… Ах, если бы Васька всегда был таким – сильным, самоуверенным и пусть даже пьяным…

Они очнулись от запаха гари. Электрический чайник, коллективная собственность Вериной комнаты, давно выкипел и насухую дымился.

– Вася, сделай что-нибудь! – в страхе прошептала она.

Он быстро вскочил с постели, выдернул вилку из розетки, успокоил ее:

– Не дрейфь. Советское – значит, железное. Остынет – будет работать нормально. Вернулся в кровать. Вера пристроилась нежиться на его голом плече. Вдруг он отстранился, резко встал.

– Ты чего, Вася? – не поняла она.

Он подошел к окну, прижался лбом к черному от ночи стеклу. На улице шел бесконечный осенний дождь.

Вера босиком подобралась к нему, обняла:

– Эй, ну правда, чего ты?

Василий ответил глухо:

– Я не вернусь оттуда. Я чувствую.

– Вася, – расстроилась она, – не говори так. Ты – обязательно вернешься! Придешь сильный, красивый, и мы… мы…

– Мы можем пожениться хоть завтра. Но я – не вернусь. Назови его Васькой, ладно?

Вера никогда не любила разговоры о предчувствии смерти. Она считала, что смерть предсказать невозможно. И окончательно убедилась в этом после гибели родителей – ведь в тот день ей было хорошо, как никогда. И казалось, что вся жизнь впереди и будет в ней только хорошее…

Вере хотелось крикнуть на Василия:

«Прекрати! Прекрати! Прекрати!»

Но она промолчала. Не сказала и о том, что никакого «маленького Васьки» после сегодняшнего вечера все равно не будет. Исключено – она еще вчера освобождение от физкультуры брала… Так что извиняй, Вась, наследника у тебя пока не будет. Матушка-природа против…

Вместо этих слов Вера обняла Васю, прижалась к нему, сказала ласково:

– Выбрось из головы. Ты обязательно вернешься. А я буду тебя ждать.

Он слабо улыбнулся:

– Ой ли?

– Честно-честно! – весело ответила Вера, радуясь, что он успокоился.

И рассказала Васе свой стратегический план: она наляжет на учебу, чтобы обеспечить себя авторитетом и повышенной стипендией. А в свободное время будет заниматься своим расследованием. И докажет всем, кто хихикает за ее спиной: она – не просто тихонькая середнячка, которая только и может прославиться тем, что переспит с преподавателем. Нет, она не такая. У нее есть мозги и есть сила воли. Она еще победит эту жизнь. Преуспеет в ней. И уж по крайней мере поборется, а не бессильно откинет лапки.

– Ты будешь мне писать? – требовательно спросил-приказал Васька.

– Буду! Конечно же, буду! – пообещала она.

…К январю Вера установила почти триста пассажиров с «Нахимова». Сдала сессию всего с одной четверкой и получила повышенную стипендию.