Осколки великой мечты

Полонский листал утренние программы: надеялся наткнуться на что-нибудь значительное или хотя бы познавательное. Однако «ящик для идиотов», не блещущий интеллектом во все дни недели, к воскресному утру тупел катастрофически. По всем программам транслировали разухабистые песенки, дурацкие юмористические программы, бессмысленные ток-шоу. «В мое время, – поймал себя на мысли профессор, – с подобным уровнем не взяли бы даже в студенческую самодеятельность…» Каналы мелькали все быстрее. Логотипы в углу экрана сменяли один другой: ОРТ, НТВ, РТР, ТВ-6… «Надо, в конце концов завести себе тарелку. Буду смотреть Си-эн-эн и «Нэшнл джиогрэфик»…» Профессор совсем уж собрался нажать кнопку OFF[1] на пульте, как вдруг в мельтешении каналов его взгляд задержался на молодом красивом женском лице.

– …Иметь друзей могут позволить себе только бедные… – заканчивала свою мысль молодая дама на экране.

Полонский на минуту прекратил щелкать переключателем. Лицо женщины показалось ему смутно знакомым. Где же он ее видел?..

Прекрасно одета. Великолепно выглядит. Раскованно себя держит…

В жизни Владислава Владимировича было немало женщин. Весьма немало. Со слишком многими его связывала любовь. Или дружба. Или романы. Разной силы и протяженности: на месяц, на год или на ночь. Однако… Он помнил всех. Или почти всех. И если он когда-то встречал эту экранную незнакомку – он бы ее запомнил. Более того: она выглядела столь прекрасно надменно, что он подумал: «Когда б я ее хоть раз увидел – попробовал бы добиться… А раз попытался – ну, значит, добился бы…»

В свои сорок семь лет Полонский – не бедный, высокий, стройный, голубоглазый и бархатноголосый – по-прежнему не знал у слабого пола отказа.

«…Но я с ней не спал. И вообще никогда воочию не видел… Почему же она мне кажется знакомой? Откуда я знаю тембр ее голоса? И овал ее лица?.. Может, это актриса? Нет, она не похожа на актрису…»

Лицо притягивало, манило. «Где же я, черт возьми, ее встречал?.. Надо дождаться конца передачи. Должны в конце сказать ее имя…»

Камера на экране перекинулась на мощноликого, зубастого ведущего.

– А есть ли у вас муж? – спросил он гостью своего ток-шоу. – Или друг? Как сейчас говорят: бойфренд? – Ведущий по-голливудски, всеми зубами, улыбнулся.

– Есть, – мгновенно ответила незнакомка. – Только правильней его называть не «бойфренд», а «мэнфренд». Он – очень серьезный человек.

И леди на экране телевизора снисходительно улыбнулась.

Улыбка тоже показалась профессору знакомой.

Вдруг воспоминания тринадцатилетней давности пронзили его.

«Неужели, – вспыхнула мысль, – это она? Та восемнадцатилетняя девчонка? Та, в которой уже тогда чувствовались и интеллект, и шарм, и твердость? Все те качества, что столь заметны теперь на экране?.. Та студенточка, из-за которой я (как тогда мне казалось) все потерял? А на деле выяснилось: все приобрел… Все, а главное – свободу… Понял сам себя… Открыл себя для новой жизни… Так неужто это она?»

Полонский сделал громче звук и подался вперед, к экрану. Кофе остывал, забытый.

«Но как это может быть она? Эта телегероиня похожа на нее лишь тембром голоса. И – какой-то неуловимой повадкой. И, пожалуй, такие же кисти рук. И – все… Та была коротко стриженной сероглазой брюнеткой. Эта – голубоглазая блондинка… Но волосы и глаза – бог с ними… Их переменить нетрудно… Но у женщины на экране – все другое. И губы… И нос… Нет! Не может человек, пусть даже за тринадцать лет, так перемениться!..»

Из спальни выползла юная Галка в профессорской рубашке на голое тело. Сонная, по-кошачьи потягивалась. Подошла к Полонскому, на секунду заслонила экран. Он раздраженно отодвинул ее. Галка надула губки. Капризно промурлыкала:

– В этом доме мне нальют кофе?

Профессор не отвечал. Он не отрывался от экрана.

Передача, кажется, подходила к концу. Камера взяла крупный план ведущего. Тот заученно произнес:

– Мы благодарим наших спонсоров, компанию «Зеленый континент», и нашу сегодняшнюю гостью… – Снова, теперь уже, видимо, последний раз, показали молодую женщину: та обворожительно улыбнулась. – … очаровательную хозяйку самого модного в столице косметического салона «Красотка» Нину Александровну Колесову…

«Не она, – с горечью подумал профессор. – Все-таки не она».

– …С вами была передача «Формула победы», – продолжал вещать теперь уже ненужный телевизор, – и я, ее ведущий, Петр Оленев. Смотрите нас каждое воскресенье! До встречи через неделю!

«Память уже подводит, – разочарованно подумал профессор. – Играет странные шутки… А жаль!.. Как бы я снова хотел, оказывается, повстречаться с той девчоночкой из радиотехнического!.. Посмотреть: что же с ней стало… Тогда у меня было ощущение, что она в этой жизни способна на многое… Жаль, если я ошибался…»

Галка обняла Полонского, прижалась к нему своим молодым упругим телом.

– Может, ты мне все-таки сделаешь кофе? – прошептала она.

По телевизору пошла реклама.

Профессор раздраженно погасил экран.

Вто же самое время

Пермякова тошнило.