Осколки воспоминаний

Командир отдал бойцу команду проверить бронированные двери. Он нехотя пошел исполнять команду. Ну, я его понимал. Еще недавно от его товарища в такой же ситуации мокрого места не осталось.

Сработали сенсоры. Створки дверей со скрипом начали медленно раздвигаться, углубляясь в стену. Мы все время следили за датчиками движения и целились в проем, готовые среагировать на малейшие движения по ту сторону коридора. По команде командира, следя за обстановкой, мы безмолвно начали продвигаться вперед. Тел тут не было, как и следов стрельбы. Похоже, в эту часть комплекса нападающие не смогли попасть. Длинный коридор с виднеющимися разрывами открытых переборок толщиной под метр, которые в случае необходимости полностью отрезали следующие помещения от внешнего мира, угловые лампы и, в общем то, всё. Похоже, мы были близко.

Вскоре мы вышли в большое двухуровневое помещение. Перед нами был пункт управления, который мы так долго и искали. Множество мониторов, бумаги, графики и прочее в более-менее целом состоянии, покрытое толстым слоем пыли. И окно с кромешной тьмой по ту сторону. Чуть в стороне обнаружились и двери на еще более нижние уровни. Сколько их здесь, мы не знали. Но если прикинуть сверху два-три уровня, то мы сейчас были на минус шестом.

— Так. — начал командир. — Надо попробовать запустить системы, проверить данные. Если получится — выгружайте всё на свои ПК. И валим отсюда.

Я был с этим согласен. Было видно, что группа нервничает. Безмолвно следящий за нами комплекс, трупы, засохшая на стенах кровь, разруха и обломки… всё это неимоверно давило на психику и усиливало желание уйти отсюда как можно быстрее. И еще, желательно, сравнять это место с землей…

Поднявшись на верхний уровень пункта управления, я увидел перед собой панорамное окно, как внизу. Сколько я не пытался разглядеть что-либо по ту сторону, мне этого не удалось.

Многолетний слой пыли полностью закрыл собой сенсорные панели компьютеров. Стерев её перчаткой, я прошел вдоль ряда компьютеров и попробовал их запустить. С двумя мне повезло. Операционная система оказалась заблокирована. Ожидаемо. Воткнув в разъемы кабель своего ПК, я тут же уселся в кресле в ожидании взлома.

Поняв, что это затянется на неопределенное время, я снял устройство с руки и, положив его на панель, пошел вниз. Еще перед подъемом я приметил проход в коридор, ведущий в небольшое помещение. Там оказалась запертая герметичная дверь и небольшое окошко с панелью под ним. Значки указывали, что это были кнопки включения освещения. Только вот где? Нажав их, ничего не произошло.

Программа взлома благополучно завершила свои задачи, и я уселся в кресло одного из компьютеров. В нем были проекты кораблей и установок, описание систем и расчеты. Я не мог понять, что было написано из-за непонятного, но…черти тебя дери, смутно знакомого мне языка.

Чертежи, чертежи, чертежи…что же это за база такая? Сборочный комплекс? Очень похоже.

Через два часа ремонтники доложили, что сумели подлатать еще один генератор и запустят его в течении пары минут. Командир приказал всем приготовится, потому как после подачи питания могли активироваться защитные системы или открыться двери с сюрпризом. Памятуя о произошедших событиях после включения питания, мы быстро соорудили подобие баррикад, после чего командир дал команду на запуск генераторов.

Я как-то автоматически посмотрел по углам и снова нашел неприметную камеру, смотрящую…на меня.

— …

У меня начало нехило так подгорать. Что за хрень?

Аварийное освещение мигнуло и погасло. Комплекс погрузился во тьму. А следом, секунд через пять, включилось штатное освещение. За окном начал моргать свет. Удостоверившись в безопасности, вся группа, что находилась в пункте управления, подошла к панорамному стеклу, откуда стал появляться вид на огромный ангар. А из ангара на нас смотрел нос боевого корабля.

Глава 2. Артефакты великого прошлого

„Сильный темперамент у того, кто не теряет равновесия даже в моменты величайшего возбуждения. Сильным темпераментом обладает человек, способный не только сильно чувствовать, но и сохраняющий равновесие при самых сильных испытаниях и способный, несмотря на бурю в груди, подчиняться тончайшим указаниям разума, как стрелка компаса на корабле, волнуемом бурей.“

— Карл фон Клаузевиц