Осколки

Получила старушонкаНа Андрюшку похоронку…Сентябрем пропахла осень,Небо плакалось с утра.Была, кажется, суббота,Да обычные заботы…Да, домашние заботыНе пускали со двора.Получила старушонкаНа сыночка похоронку.Прибрала бумажку к письмам,Обмахнула чистый столИ достала из буфетаДва андрюшкиных портрета,И зачем-то их при этомПообтерла о подол.Отнесла собаке кости:«Мой сынок приехал в гости.Он тебе, подлец, покажет,

Как татарить огород!Что ты, глупый, лижешь ноги,Мой Андрюшенька не строгий.Да и то устал с дорогиПочитай, за целый год…»Посмотрела мать с укоромВ низ подгнившего забора.Вдруг… в момент засуетилась,Поспешила бодро в сад,По пути взяла корзину,Чтоб собрать гостинец сыну,Словно, очень нужен сынуПерезревший виноград.

Сонет

Маргарите

Аромат твоих волосНа земле, забытой Богом,Я, любимая, пронесПо нехоженым дорогам.

Свет твоих лучистых глазПонимаю я, родная,Выручал меня не раз,Отводил меня от края.Но, когда в чужих горахНам не думалось без матаИ входил в привычку страх,Как для нищего заплата,Слава Богу, ангел мой,Ты не встретилась со мной.

Баллада о ненависти

«Ни на солнце, ни на смерть

нельзя смотреть в упор».

Ф. Ларошфуко.Он выпал из вертолета,Подбитого над дорогой.Спасибо, спасла пехота,Спешившая на подмогу.В долину спускался вечер,

А в память влилась до краяЗемля, что неслась навстречу,Огромная и чужая…В бреду на больничной койкеОн чувствовал гул моторов.Горели под ним постройки,Росли, приближаясь, горы.Змеилась внизу дорога,И, мелкие, точно мухи,На желтом холме отлогомПригнувшись, бежали «духи».Он правил на холм машину.Он бил в них из пулемета.Кружила на желтой глинеТень черная вертолета…Не в небе, в железной птице,А в госпитале военном,Где солнечный день ложитсяКвадратным пятном на стену…

Первая послевоенная осень

Плывет, как от блюда с пловом,Тепло над сухой малиной.Вращается лист вишневыйВ аркане из паутины.Соседский щенок лохматыйС репьями на задних лапахДонес мне от пыльной мятыЕдва уловимый запах.А после глупыш сопливыйСо страху забился в просо —Он видел, как август сливыРоняет ленивым осам.Ему молодая осеньРасскажет смешные сказки,И тычется он в колесаБольничной моей коляски.

Старший сержант

Лехе Ржавскому (уже посмертно)