Осколок ордена

— Одну. Вы тыловик, вы так только, поверху, нашего кое-что нахватали, а вот в детали вникать не научились.

Абрамов сузил глаза:

— Ты как-то со мной говорить начал... Не забывай, что я тебя с ладони кормлю.

— И даже поите, — хмыкнул Волин.

— Да, и такое бывает. Только ты должен знать, что лично я пью мало и лишь по поводам.

— Сегодня есть повод, Анатолий Сергеевич.

— Да? — подозрительно посмотрел на снайпера Абрамов. — Ну что ж, поднимемся, налью, и скажешь, в честь чего мы с утра причащаемся.

Подошли к столу, Абрамов вытащил из холодильника еду, бутылку.

— Итак, я слушаю тебя.

— Предлагаю выпить за упокой рабы божьей Антонины. — И Волин тяжело сел на стул.

— Перепил, что ли? — Абрамов выглядел совершенно спокойно.

— Перед расставанием мы договорились: она обязательно позвонит в определенный час. Этот час минул, звонка нет.

— И только-то? Знаешь, сколько всего могло произойти? Обокрали, не купила сотовый, попала в аварию, закрутилась с родственниками... Да просто связи оттуда может не быть!

— Да, звонок — мелочь, — согласился Волин. — Но когда вы ее отвезли и вернулись, у вас ботинки в грязи были. Откуда в аэропорту грязь?

Абрамов вздохнул с облегчением:

— Это объяснить еще проще: по дороге домой останавливался, отливать за березки бегал, в темноте вступил в лужу. — Он при этом наполняет коньяком свою рюмку. — Ну да ладно, хоть повод ты и не придумал, выпью одну, так и быть.

— В том, что вы говорите, Анатолий Сергеевич, логика есть, но одного вы все-таки не учли.

Абрамов вновь подошел к холодильнику, достал еще бутылку, но держит так, что из-за открытой дверцы она не видна Волину. В его руке оказывается таблетка, он бросает ее в горлышко.

— Что на этот раз придумал?

— Вы не учли главного, товарищ полковник. На спецподготовке нас учили запоминать километраж. Когда едете, учили нас, запоминайте цифры на спидометре. Я с Тоней сюда приехал — три последние цифры были 482. Вы вернулись — 566. Всего восемьдесят четыре километра наездили.

А до аэропорта и обратно отсюда почти двести. Что это значит?

Абрамов усмехается, наполняет рюмку, стоящую перед Волиным:

— Странно, ты ведь с виду неглупый парень...

— Что, и этому есть объяснение?

— Самое элементарное. Но выпьем сначала.

— Нет, — сказал Волин. — Вы сначала объяснитесь!

— И черт с тобой!

Абрамов выпил, отставил в сторону пустую рюмку, потянулся за долькой лимона.

Волин не выдержал. Закрыв глаза, он одним глотком отправил коньяк в рот, и в эту секунду Абрамов ударил его бутылкой по голове. Волин все же успел чуть отклониться, устоял на ногах и стукнул противника так, что полковник покатился вниз по лестнице. Снайпер хотел было бежать следом за ним, но тут взглянул в окно: к конечной остановке подходил автобус.

— Повезло тебе, — сказал Волин, перешагивая через стонущего Абрамова и наградив его напоследок ударом ноги. — Но не дай бог еще встретиться!

И он поспешил к автобусу, чувствуя, как кружится голова и подступает тошнота. Провел рукой по волосам — кровь. Не смертельно, сказал он себе, сотрясение, надо найти тихое место, отлежаться...

Абрамов попробовал подняться, но ноги не слушались. Переломаны были ноги. Он вытащил телефон, заорал:

— Срочно сюда, слышишь? Срочно! Меня нужно увезти отсюда. Если найдут и возьмут — все погорим, понял? Срочно приезжай...

Автобус, в который сел Волин, подходил к платформе электрички — она как раз тронулась с места. Волин вышел, замер. Он был не в состоянии сделать и шага. Он не видел уже, что из окна вагона на него смотрит Андрей.

Электричка умчалась.

Волин упал как подкошенный. Он был мертв.

6

Вертолет приземлился на асфальтовом пятачке возле вокзала. Из него вышел сначала Славин, следом — еще четыре человека. Их встречали тут Панин и Мишка. Чуть поодаль лежал труп, накрытый тканью, рядом с ним крутились милиционеры и врач в синем халате.

— Еще раз повтори, что тут произошло, — попросил Славин.

— Андрей узнал Волина через окно, позвонил мне, я прихватил Гречихина и помчался сюда. На двадцать минут вас опередил.

— Но уже посмотрел? — Юрий Кириллович кивнул на труп. — Волин?

— Волин.

— Он приехал автобусом из Федорцова, — продолжил теперь Мишка. — Сел в него на конечной. А на конечной садятся из двух деревень и трех садоводческих товариществ, это порядка четырехсот домов. Надо зачистить все.

Подъехал микроавтобус, и Славин сказал:

— Есть другое предложение. Сия карета нам подана, садимся, по дороге введу в курс дела.

Уселись, тронулись. Славин покрутил в пальцах сигарету, но курить в салоне не решился, повернулся к Панину и Мишке.

— Так вот, ребятки. Абрамов был дважды женат. Первая жена умерла давным-давно, у нее была дача, где проводила выходные дочь, пока не вышла замуж и не уехала в Тверь. Абрамов поддерживает с ней до сих пор нормальные отношения. Все ясно, нет? Да, главное забыл сказать: девичья фамилия этой самой первой жены была...

Зазвонил сотовый, Юрий Кириллович с кем-то переговорил накоротке:

— Слушаю... Не ехал, а летел? Ясно. Нет, не надо, сами управимся.

Он положил в карман телефон и спросил:

— Ребята, Волина на станции никто не опознал? Видели его тут раньше?