Осколок зеркала

– Ее Советник был другого мнения, он решил смыться, а то ты могла бы растопить бедняжку своими красными щеками.

   Жизнь прекрасна! Они заехали ненадолго по делам в Сити, затем оправились обедать в маленький ресторанчик, где поваром работала тетка Мари. С тех пор он жил воспоминаниями о той поездке.

   Теперь действительно пора. Не каждый день, а лишь под Рождество снежная вьюга выдает такие коленца. Для начала – обманчивый мягкий снежок, потом ветер начитает потихоньку раскачивать снежные потоки, сильнее, сильнее, уже закручивает их в спирали, уже поднимает снизу вверх, навстречу падающим снежинкам, потоки сходятся и брызгами рассыпаются по горизонтали. Фантасмагория достигает пика, тут самое время появиться белой карете, режущей серебряными полозьями зеркальный лед в мелкое крошево. Осколки летят по все стороны, один из них стремительно мчится к нему и врезается в самый глаз.

– Как больно! – мелькнула мысль. Последняя мысль.

  * * *

   Полицию вызвала Мари. Ей велели ничего не трогать до распоряжения инспектора, поэтому старик продолжал сидеть в кресле напротив разбитого стекла французского балкона.

   Инспектор Олав Андерсен с помощниками прибыли буквально через несколько минут, еще до появления медиков и экспертов. Все жители этого прекрасного города ждут от рождественской ночи подарков, угощения и развлечений, только полицейские готовятся к напастям и неприятностям. Сколько он помнил, практически ни одна рождественская ночь не обошлась без эксцессов. Но все-таки убийств не было.

   Сиделка Мари, вызвавшая полицию, предложила подняться на третий этаж на лифте, но Олав отказался, ему хотелось осмотреться. Дом был чисто прибран и украшен рождественскими гирляндами. Люди здесь готовились к встрече Рождества, а не к смерти. Девушка поднималась по широкой мраморной лестнице первой, но баскетбольного роста инспектор все равно был выше нее, когда она поворачивалась к нему, отвечая на вопросы, ее лицо оказывалось почти на уровне его шеи и ей приходилось поднимать к нему свои глаза, между прочим, довольно симпатичные.

   Наверху, в комнате хозяина было прохладно, холодный воздух врывался сквозь пробитое стекло.

– Почему он так странно сидит?

– Он смотрел на снег.

   Олав подошел к балкону. Отсюда открывался действительно красивый вид на площадь респектабельного делового квартала. Никаких магазинов и ресторанов, строгая подсветка офисных зданий и богатых жилых домов. Но беспомощно мечущиеся в порывах ветра снежинки вызывали смутное беспокойство. Какой стала тревожной жизнь в их некогда спокойном городе! Ограбление банка, похищение, а теперь и убийство. Осмотрел пулевое отверстие на стекле. Баллисты потом уточнят, но опыт подсказывал ему, что подобные ровные края бывают, если выстрел произведен примерно с такой же высоты, как и намеченная цель. Жилой дом с противоположной стороны площади как раз подходящее место. Где-то на уровне крыши. Дом был неосвещен. Расстояние большое, да еще метель, тут работал или снайпер, или охотник, или пользовались усовершенствованным оружием.

– Свет был выключен, – сказала Мари и всхлипнула.

   Олав кивнул с благодарностью, значит третий вариант, оружие с прибором ночного видения. Что, впрочем, это не исключает и два других. Он велен своему помощнику сержанту Кальме вызвать подмогу и обследовать крышу подозрительного дома. Вряд ли преступник их там дожидается, но какие-то следы обязательно остались.

– Кто сейчас находится в доме? – приступил он к опросу.

– Горничная – фру Закова, шофер Ричард, кухарка фру Турсен с приглашенной помощницей и я. Позже должны подъехать гости: сын хозяина Эдмон с супругой и двумя детьми, лечащий врач хозяина господин Иогансен и семейный поверенный герр фон Задлер.

– Вы сказали по телефону, что работаете здесь сиделкой. Вы дипломированная сиделка?

– Нет, колледж я не окончила, только курсы.

   Олав знал подобных девушек, как правило – из деревни. В учении они удивительно тупы, но по жизни сметливы и надежны.

– Позовите сюда всех, мне нужно их опросить.

   Фру Закова и фру Турсен были примерно одного возраста, того самого, который больше всего ценится у нанимателей горничных и кухарок – между сорока и пятьюдесятью. Они были расстроены, но держались спокойно и на вопросы отвечали четко. Младшая же повариха была явно на взводе, постоянно краснела, когда к ней обращались, не могла связно ответить на простые вопросы. Но, возможно, она просто девушка нервического склада. Все они, включая фру Закову, крутились, готовили рождественский прием. Ричард смотрел телевизор и был у них на подхвате.