Ослепленная (ЛП)

– Бургер Сэма и два делюкса в конец зала! – выкрикнул Хантер, подняв два пальца необъятному мужчине за прилавком. Тот медленно кивнул, когда Хантер направился к угловой кабинке, обтянутой красным кожзаменителем, с черным столом и белыми скамьями с отбитыми углами.

– Мне нравится это место. – Хантер вертел в руках салфетку, взятую со стола, расстегнув шелковые лацканы костюма.

– Кажется, они знают тебя.

– Я приходил сюда с детства. Вырос в этом районе. Мой отчим часто приводил меня сюда, на бизнес встречи. – Он пожал плечами и кивнул официанту, когда тот поставил перед нами два стакана с водой.

– Он приводил тебя на свои бизнес встречи? – спросила я, желая узнать больше о семье Хантера.

– Время от времени. Это место было для меня своего рода безопасной зоной. Меня часто задирали. – Он потер заднюю сторону шеи.

– Не могу представить, чтобы тебя задирали, – прокомментировала я, удивленная признанием мускулистого мужчины передо мной.

– Сейчас не можешь, но позволь сказать, что я не был одним из выскочек в старшей школе. Щуплый и жилистый с щетиной, которая никак не могла пробиться нормально – вот каким я был. – Он ухмыльнулся, и я увидела намек на мальчишку, который наконец отомстил. – Но как только я выпустился, я был решительно настроен накачаться и больше никогда не быть объектом насмешек. Так я записался в армию, в свободное от патрулирования время качался и, в итоге, вернулся домой таким. – Он засмеялся и потер полностью заросшую щетиной челюсть.

– Спорю, ты был очаровательным. – Я захихикала, складывая в голове две картинки – мускулистого татуированного и великолепного мужчины, сидящего передо мной, и щуплого подростка, которым он был по его словам. Я скрестила ноги и коснулась ступней гладкой ткани его брюк, и он без слов снял с моей ноги туфлю и погладил ее по подъему.

Он продолжил, потерявшись в своей истории, перечисляя факты непоколебимым голосом.

– Моя мать была убита бойфрендом, когда мне было четырнадцать. Но он был хорошим адвокатом и отделался допросом с пристрастием, – рассказал он, и я не смогла сдержать рывок бровей к линии волос, прежде чем он продолжил. – Она была с ним всего несколько месяцев, находясь под кайфом большую часть времени от всего, что они могли достать, а он к тому же еще и пил. Было сложно. Он грубо относился к нам обоим. Он разбил ей губу однажды утром, когда проснулся после похмелья, а я слишком громко смотрел телевизор. Я закричал, а он, оставив ее с кровоточащим лицом, ударил меня так сильно, что я влетел в стеклянный кофейный столик. Он разбился. Небьющегося стекла тогда не было. – Хантер сделал паузу. – После того случая у меня остались шрамы. – Он потер костяшки пальцев. – В день, когда мне исполнилось шестнадцать, я использовал фальшивое удостоверение, чтобы сделать на них татуировки. Шрамы преследовали меня. Мне нужно было превратить их во что-то значащее, – закончил он, коснувшись загрубевшей и загорелой кожи рукой, покрытой чернилами и неровностями.

– Что означают римские цифры? – спросила я, глядя на них, желая познать глубины этого мужчины и его сердца.

– День, когда она умерла.

– И это должно было заменить шрамы более счастливыми воспоминаниями? – спросила я, запутавшись, но сожалея ему.

– Это было не столько более счастливыми воспоминаниями, сколько уроком. Урок, преподанный прошлым. – Я наклонила голову, подталкивая его без слов. – Она была наркоманкой и хорошо это скрывала, но в доме всегда были пустые баночки из-под таблеток и кредитные карты с превышенными лимитами в белом порошке. Поэтому она не могла уйти от него. Слишком бедная, слишком зависимая, слишком сломленная.

– Сложно уйти. Шантаж, вина... да и жестокие мужчины охотятся на сломленных женщин, – сказала я, наученная собственной историей детства со словесным насилием и эмоциональным пренебрежением.

– Я много лет винил ее. То, что я видел на улицах, не было прекраснее, но во многих случаях та жизнь была лучше чем то, как я рос первые четырнадцать лет. Я рад, что выбрался живым, – закончил он тихо.

– Ты жил с родственником? – прощупывала я дальше, чувствуя его нужду в общении.

– Не было никого, кто мог бы взять меня. – Он пожал плечами. – Ну, был кое-кто, кто присматривал за мной, но я очень быстро понял, что у каждого свои выгоды. – В этот момент он отвел взгляд и принялся нервно стучать по пластику – еще один признак безграничной энергии, скрытой в нем. Без фотографирования она не могла найти выхода из него.

Улыбнувшись, я накрыла его нервные пальцы своими. На мгновение я переплела их. Мягко. Но эта связь была так сильна, что у меня вскипела кровь, а напряжение между нами ощущалось, как прикосновение к оголенному проводу. Искры и электрический заряд, вызванные этим едва уловимым контактом, его сила и жар хранили в себе обещание.

Хантер успокоился, обратив ко мне взгляд, и легкая ухмылка приподняла одну сторону его лица. Эта ухмылка заставляла мой желудок скручиваться, а бедра дрожать. Он остановил движения пальцев на моей ноге, положив ее на свое бедро.