Османская Турция. Быт, религия, культура

На торговых улицах, крупных рынках находились фонтаны, баки с водой и насосы на случай возникновения пожара. Большой рынок Чарши Мыср, первоначально построенный из дерева, пережил несколько пожаров, пока не сгорел полностью в 1609 году. Затем его вновь отстроили уже из камня в виде красивого комплекса зданий под просторными сводами. После этого на рынок вернулись торговцы мастикой и сурьмой, кореньями, семенами, краской, хной, сандаловым деревом и камедью. В помещениях за воротами заседал коммерческий суд. Группа судей, помимо выполнения других функций, следила за тем, чтобы никто не пытался монополизировать торговлю каким-нибудь товаром. Они же устанавливали верхнюю границу цен. Бююк Чарши, Большой рынок Стамбула, занимал огромную площадь и был окружен стеной с 18 воротами. В нем помещалось 67 крупных торговых рядов, каждый из которых носил название соответствующего ремесленного цеха. Там имелись десятки малых боковых торговых рядов, 3–4 тысячи лавок, мечети, склады, мастерские, торговые школы и различные вспомогательные службы. В двух его бедестанах сосредоточивались огромные богатства, их охраняла собственная стража и обслуживали специальные бригады курьеров и носильщиков. К Бююк Чарши примыкали книжный, блошиный и открытый продовольственный рынок. В целом это было невиданное в мире скопление различных товаров.

Базары, или открытые уличные рынки, были главным образом продовольственными. Под навесами, тянувшимися вдоль улиц, ежедневно происходили шумные столпотворения. Обычно они продолжались с восхода до заката, хотя некоторые палатки закрывались к послеполуденной молитве и в полдень по пятницам. Некоторые рынки выделялись разнообразием, качеством и ассортиментом товаров в какой-то определенный день недели, и именно эти рынки давали название тому району города, где они располагались.

Рынок рабов Стамбула близ Обгоревшей колонны находился под пристальным наблюдением. Рабы-мужчины содержались в чистоте, и обращались с ними гуманно. Из женщин только темнокожие рабыни продавались для черных работ, особенно бдительно охранялись привлекательные белые рабыни. Многие из них были черкешенками и грузинками, доставляли женщин и из Южной России, где тяжелые условия крестьянской жизни позволяли надеяться на более сносное существование в гареме богатого семейства. Белых рабынь привозили в хорошем физическом состоянии на чистых лодках, размещали на постоялых дворах в столице, где они, получая хороший уход, готовились к новой жизни. Самые красивые рабыни отбирались главой черных евнухов для сераля, остальные же шли на продажу.

Закон, регулировавший рабство, предусматривал пять категорий рабов. В первую входили пожизненные рабы – мужчины и женщины. Вторую категорию составляли рабы, чье освобождение от неволи зависело от обстоятельств. Если возможность освобождения зависела от каких-либо событий в жизни хозяев, например вступления в брак его дочери, благополучного возвращения из паломничества, смерти хозяина, тогда это условие заверялось кадием и не могло быть отменено, когда раба продавали, нанимали или отдавали в залог; правда, цена становилась ниже. Рабам третьей категории разрешалось заниматься бизнесом на основе самообеспечения. Им позволялось покупать, продавать и приобретать имущество. Они несли ответственность за свои сделки и долги, но, если умирали бездетными или не оставив завещания, их имущество наследовали хозяева. Если же у таких рабов оставались дети, наследовавшие имущество родителей, то они все равно оставались собственностью хозяев. К четвертой категории относились рабы по контракту; их освобождали за определенную сумму денег или после выполнения определенной задачи. В пятую категорию попадали те семьи, чьи дети были признаны или приняты их владельцами. Хозяин мог убить раба, но даже в худшем случае отделывался минимальным наказанием. Он мог подарить, продать или заставить раба вступить в брак по собственному усмотрению, хотя брачную пару разлучать запрещалось. Менее ценный раб порой представлял меньшее бремя: любые штрафы и компенсации за раба оплачивались хозяином исходя из стоимости этого живого товара или в возмещение отдавали самого раба. Поскольку раб был собственностью, кража раба-ребенка считалась преступлением, в то время как кража ребенка из свободной семьи таковым не считалась.