Основание

Мир погрузился в тишину. Ее нарушали лишь глухие стоны Эшенбурка, доносившиеся из глубины подземелья, да мерная водная капель в черном жерле коридора. Но вскоре к этим горестным звукам прибавился странный шорох чьих-то тихих, неторопливых шагов. Звук, хорошо отражаясь от массивных каменных стен, беспрепятственно долетал до Ласт Пранка. Сквозь металлическую решетку, заграждающую выход из комнаты с Тенями, стал слышен слабый женский голос.

– …за мной? – глухо отозвался издалека голос Эшенбурка. – Ты пришла за мной?

– Не твое время, – ответил голос, – будешь маяться здесь, пока тот, кого Тени в углу прижали, не распутает и твой клубок. Сиди уж, коли сам виновен: ослепил свою Душу? Натворил дел? Получай теперь!

– Панночка, вельможная панночка, – взмолился Никаляус, – оставь мне свечу!

– А ты ее видишь? – холодно удивился голос. – Право, это чудо! Даже не знаю, что с тобой теперь и делать. Навязал ты, неприкаянный, узлов в судьбах людских, так жди теперь своего часа. А свечи моей не проси, не тебе ее несу.

В тот же миг дрогнули в слабых сполохах света толстые железные прутья, обозначив проем решетчатой двери. Тени преисподней беззвучно расплылись в стороны и чуть слышно зашелестели: «Она идет… Мара к нам… берегись!»

В коридоре становилось все светлее. Прекрасная женщина в белом, скорбном наряде, искрящемся, будто заиндевелое на морозе покрывало, несла перед собой горящую свечу. Вошла, стала напротив и осветила Теней по очереди так, словно могла их различать.

– Отчего переполошились? – властно прозвучал ее вопрос. – Все черти обычно катятся к бесам, а этот слегка заупрямился… Однако ж и он не Бог. Как и все черти, ходит по черте, только и всего. Нет пока пути ему в Темные миры…– Она повернулась к Своду и смерила его заинтересованным взглядом. – Такой исход не нов, – заметила красавица куда-то в сторону, – да последний такой упрямец и забыться успел. Ишь ты, кулаками хрустит! Не мудрено им и опешить. Что? – обратилась она к Ласт Пранку. – Надеешься – отмучился?

– Когда так спрашивают, наверняка знают и ответ, – сдержанно произнес Ласт Пранк.

– Верно, – не стала спорить женщина, – но знаешь ли его ты?

– Нет, – откровенно признался пират. – А могу ли я спросить тебя? – Ты… смерть?

– Что ж, – бесстрастно произнесла женщина, – в твоем мире так называют одно из моих многих воплощений… Но вне яви все течет иначе.

Придумали себе робу1

о смерти и пугаете друг друга из поколения в поколение тем, что умирать страшно.

– На самом деле страшно, – не сдержался Свод.

– Да ведь не всем: тем только, кто по лени или глупости своей так и не понял, для чего жил. Только им, заплутавшим в жизни, исход и кажется чем-то жутким. Это они, неразумные и темные, рисуют себе страшный и неправдивый образ смерти…

– А говорят еще, – оттягивая предполагаемый час расплаты, снова не сдержался Свод, – что ты – старуха с косой?

– Вы, – вздохнула женщина, – и мыслите криво, и толком понять язык свой древний уже не можете. Старухой меня считают только потому, что помнят Мару еще из седой древности. По меркам времени явного мира, я не то слово – старуха. А что до косы, так она и на самом деле есть, вой, я ведь женщина. Правда, видели ее немногие. Не слыхал о том средь людей? Когда Тени в спешке кого-то волокут в Пекло или с Моста Небесного свергнут по ошибке, назад из миров иных выбраться можно только ежели я косу свою сброшу. Будто канат выпавшему за корабельный борт…

– Как? – не поверил услышанному Свод. – Смерть может спасать?

– Отчего же нет? – спокойно ответила Мара. – Я ведь не для того введена в миры Вышними Богами, чтобы умерщвлять.

– Но ведь умерщвляешь?

– Это лишь домыслы людские.

– Как же? – возмутился Ласт Пранк. – Сколько людей на моих глазах погибло? И это не ты?

– Не я, – холодно ответила та, в присутствии которой робели даже Тени, – все те, о ком ты говоришь, сами убивали друг друга. Я здесь не при чем.

– Хорошо, – не сдавался Свод, – а умирающие в муках старики?

– Я помогаю найти исход тем, кто сам довел себя до предела жизненной силы. Но это их выбор. Люди тешатся своей гордыней и, как итог, дряхлеют, хворают и умирают.

– А отчего тогда умирают дети?

– И на то есть свои причины, поверь мне. Причины есть на все. Но людям сложно доискаться их, проще списать все на старуху с косой. А я лишь хожу вдоль черты и приглядываю за тем, чтобы никто не нарушал исхода из одного мира в другой. Вот и тебя, застрявшего между мирами, заверну обратно в мир яви. Затем сюда и пришла. На, бери свечу…

Она протянула светоч, пламя которого горело ровно и, на удивление, никак не реагировало на ощутимое движение воздуха в подземелье. Едва ладонь Ласт Пранка коснулась воска, огонь словно нырнул в его тело и в подземелье стало темно.

– Иди обратно, – сказала Мара, – не пустят тебя дальше, Карна все равно вернет. Я это сделаю за нее…

– Куда?! – всполошился Свод, чувствующий, как мягкие лапы Теней схватили его, оторвали от твердой поверхности и стали поднимать вверх. – Стой! Зачем мне обратно? Я ведь погиб! Зачем я там нужен?

– Бог знает…

– Ты что? Какой Бог?