Как мы отмечали в главе 1, средневековый «роман Апулея о Золотом Осле» представляет собой фантастическое развитие упомянутого сюжета из так называемых апокрифических Евангелий. Аналогичную ситуацию мы теперь обнаруживаем и в Энеиде Вергилия.
Как только мы стали понимать подлинную суть сюжета «Анхис на спине Энея», так сразу же проясняется и смысл «святынь и отчих пенатов», которые держал в руках Анхис, находясь на спине Энея, рис. 3.25–3.28. Ведь согласно Евангелиям, на спине осла едет Мария с младенцем Иисусом на руках. А согласно Вергилию, на спине Энея сидит Анхис со святынями. А на старинных изображениях мы видим, что в качестве святынь выступает небольшая статуэтка, ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ФИГУРКА, рис. 3.29, рис. 3.30 и рис. 3.31. Более того, на рис. 3.30 на голове маленькой фигурки мы видим царскую корону. Получается, что Анхис держит на руках «маленького Царя». То есть, вероятно, Младенца Иисуса? Таким образом, возникает мысль, что «античные» святыни и отчие пенаты в данном эпизоде соответствуют Младенцу Иисусу. Именно его бережно держит в руках человек, сидящий на спине Энея. В Евангелиях это — Мария с Иисусом на руках, едущая на осле. А у Вергилия это — Анхис с маленькой «человеческой фигуркой в короне» в руках, «едущий» на спине Энея.
Кстати, фрагмент «античной» композиции, представленный на рис. 3.30, напоминает классические изображения Марии Богородицы, держащей на руках Иисуса во время бегства в Египет.
След того обстоятельства, что на спине евангельского осла ехал Младенец Иисус, сохранился у Вергилия в том, что на спине Энея «едет» человек по имени АНХИС. Имя, которого, как мы уже говорили, может означать ИИСУС ХАН, в обратном прочтении.
Теперь становится понятно, почему «античная» сцена — Эней, выносящий отца из Трои, держащего на руках святыни — была столь популярна в старинном искусстве. По той простой причине, что на самом деле это — знаменитая сцена бегства Святого Семейства в Египет.