Основной аргумент контрразведки

— Ты цену себе не набивай, будто беременная кенгуру, — оборвал его Кондрашов, у которого Алик состоял на связи, — сказали же тебе, что даже в журнале происшествий регистрировать не будут. Товарищ, — капитан выбросил руку в сторону улыбающегося Ионова, — обо всём уже подумал. А под видом сознательных граждан, что на рынке повяжут тебя, будут выступать ихние… то есть наши люди…

Ты, помнится, рассказывал мне про лохов, которым взрезал карманы, доставал оттуда какую-нибудь муть и принародно возвращал ее владельцу, дескать, «держи, раззява, не у себя в деревне — в столице ухо надо держать востро». Тогда ты не боялся и гарантий ни у кого не требовал, а теперь? Что изменилось теперь?

Алик проигнорировал вопрос. Сложив губы трубочкой, он сосредоточенно пускал кольца табачного дыма в потолок.

— Ну, что ж, — Ионов пошел ва-банк, — если наш друг сомневается, настаивать не будем… Я генералу так и доложу… Кстати, Алексей Федорович, — взгляд в сторону капитана, — какое вознаграждение вы платите за риск?

— Когда как, Николай Григорьевич, — Кондрашов принял подачу Ионова, — иногда даже в случае инвалидности пособие выплачиваем…

— Ну, до инвалидности, я уверен, дело не дойдет…

Психологический прессинг Ионова с использованием так чтимых Аликом категорий: «наш друг», «генерал» и «вознаграждение» дал результаты. Непорочный, малый понятливый, тут же загасил сигарету.

— Нет, я что? Мне бы вот только рабочую руку не сломали… А остальное — разыграем как по нотам!

Миссия выполнена

Алик Непорочный слово сдержал.

На машине «наружки» его подвезли к рынку, показали мать Пеньковского, появившуюся у прилавков с овощами и фруктами. Заточенным серебряным полтинником, зажатым между указательным и средним пальцами правой руки, Алик взрезал ее хозяйственную сумку. Не успел он, злоумышленник, достать вожделенный кошелек и связку ключей, как на него навалились сознательные граждане, случайно оказавшиеся в тот час на Центральном рынке.

Бутерброд с икрой, как известно, падает икрой на пол — мимо рынка как раз проезжал милицейский наряд на «уазике». Всех: тетю Клаву, карманника, сознательных граждан погрузили в машину и отправили в отделение. Тут и началось! Допросы, протоколы, очные ставки…

Потом приказ: «Следственный эксперимент!» И снова повезли всех на рынок, где расставили пострадавшую, посягателя и свидетелей по местам и попросили вспомнить, кто что делал, о чем думал и прочее. И так беспрерывно пять часов. А как же — профессионалы работают основательно.

— Ничего себе, сходила за клубничкой для внучки, — сжимая связку ключей и кошелек в руке, молвила тетя Клава при выходе из отделения. — Чтоб вам всем ни дна, ни покрышки!

…Алексей Киселев и Николай Ионов основательно покопались в рабочем столе Пеньковского, добыв убедительную доказательную базу его преступного промысла. Был обнаружен вызвавший восхищение профессионалов арсенал шпионских аксессуаров: три минифотокамеры «Минокс» — любимый прибор всех шпионов тех и последующих времен, позволяющий делать до 50 снимков без перезарядки; диктофоны; шифртаблицы; инструкции по связи и, конечно, несколько нераспечатанных пачек банкнот по 10 тысяч рублей каждая.

Всё обнаруженное, но до поры оставленное нетронутым на своих местах, свидетельствовало, что полковник предавался шпионскому промыслу с маниакальной неистовостью.

Приговор

Через две недели после обыска опера́, дежурившие у перископа, стали свидетелями, как Пеньковский рассматривает поддельный советский общегражданский паспорт. Об этом немедленно было доложено генералу Грибанову.

Опасаясь, что объект намерен привести в действие план перехода на нелегальное положение, председатель КГБ СССР Владимир Семичастный согласовал вопрос с Никитой Хрущёвым, и 22 октября 1962 года Пеньковского арестовали.

Проведенным расследованием было установлено, что через предателя англо-американские разведслужбы заполучили важнейшую стратегическую информацию о военном потенциале СССР и, в частности, о наших ракетно-ядерных силах. Причем именно в разгар Карибского кризиса, когда военное противостояние между СССР и США достигло своего апогея и возникла реальная угроза начала Третьей мировой войны.

Кроме того, выяснили, что в течение 18 месяцев преступной деятельности Пеньковский изготовил и передал американцам и англичанам более 5 тысяч фотоснимков с секретной информацией военного, политического и экономического характера. А спецслужбы Западной Европы получили от своих коллег из США списки с десятками имен сотрудников КГБ и ГРУ, работавших за рубежом легально и нелегально.

Суд, проходивший в Москве 3–11 мая 1963 года под председательством генерал-лейтенанта юстиции В.В. Борисоглебского, признал Пеньковского виновным в измене Родине и шпионаже и приговорил к высшей мере наказания (расстрелу) без права на отсрочку и обжалование.

Приговор приведен в исполнение 18 мая 1963 года в Бутырской тюрьме.

Глава шестая. Провал шпионского рейда

Операция «ПЛАНЕР» — уничтожение самолета-шпиона U-2