Основные произведения иностранной художественной литературы

[34]

(одним из поэтов пушкинской поры) оказалось настолько удачным, что оно прочно вошло в русскую народную традицию в виде широко известной песни "По Дону гуляет...". Всю вторую половину XIX и большую часть XX в. новые переводы скандинавской баллады в России практически не появлялись. Представительные сборники ее стали печататься у нас в стране лишь с конца 1970-х гг.

Издания текстов

А танец легко плывет по поляне...: Датские народные баллады / Пер. и предисл. В. Потаповой. - М.: Детск. лит., 1984. - 128 с.; Датские народные баллады / Пер. и предисл. В. Потаповой; Примеч. Б.Ерхова.- М.: Худож. лит., 1980.- 286 с.; Скандинавская баллада / Подгот. Г. В. Воронкова, И.Ивановский, М. И. Стеблин-Каменский. - Л.: Наука, 1978.- 271 с.- (Лит. памятники); Стиг-знаменосец: Шведские и датские народные баллады / Пер., коммент. и послесл. И. Ивановского. - Л.: Детск. лит., 1982.- 152 с.

Danske folkeviser i udvalg / Ved E. Frandsen. Bd. 1-2.- Kobenhavn: Gyldendal, 1952-1959; Gamie -Norske folkeviser / Saml. og udg. af S. Biigge.- Oslo: Universitctsforl., 1971.- Xll, 156 s.; Svensk folkpoesi / I urv. av B. af Klintberg och F. Zetterholm. - Stockholm: Tiden, 1979.- 308 s.

Литература

Копанева Н.П. Две шведские баллады в русском фольклоре.- Рус. лит., 1984, № 3, с. 169-175;

Потапова В. Сила златострунной арфы.- Иностр. лит., 1980, № 9, с. 200-203. Pio I. Nye veje till Folkevisen. - Kobenhavn: Gyldendal, 1985. 343 s.; The types of the Scandinavian medieval ballad: A descriptive catalogue / Ed. by B. R. Jonsson. - Oslo: Universitetsforl., 1978.- 329 s.

АНГЛИЙСКИЕ И ШОТЛАНДСКИЕ НАРОДНЫЕ БАЛЛАДЫ (XIII-XV вв.)

Эти произведения слагались и бытовали в народной среде. Их безвестными авторами были крестьяне, ремесленники, бродячие торговцы, а исполнителями певцы из народа, иногда профессиональные певцы-менестрели. Передаваясь из поколения в поколение, баллады исполнялись по-разному. Поэтому нередко существует несколько вариантов баллады. Установить точно дату зарождения англо-шотландской баллады как жанра народного творчества трудно. Самая ранняя английская баллада, дошедшая до нас, - баллада об Иуде - датируется XIII в. Английские и шотландские баллады распадаются на несколько групп. Прежде всего это баллады, носящие по преимуществу эпический характер. В них нашли отражение народные толкования исторических событий, в частности феодальных войн между Англией и Шотландией (так называемые пограничные баллады). Древнейшей из этих песен, повествующих о бранных подвигах и грабежах, личной доблести и убийствах, является баллада "Охота на Чивиоте". Она изображает столкновение шотландского витязя Дугласа и английского лорда Перси с дружинами в горах Чивиота. Как и старинные эпические песни, баллада перечисляет всех воинов, участвовавших в битве, и всех погибших в ней.

Почти одновременно с историческими бачладами (XIV-XV вв.) возник цикл близких к ним разбойничьих баллад. Их герои - благородный разбойник Робин Гуд и его дружина, смелые беззаконники, живущие "в веселом зеленом лесу". Первые баллады о Робине были записаны в середине XV в., а в XVI в. сложилась целая поэма-баллада "Деяния Робина Гуда". Вопрос о существовании реального Робина Гуда не решен до сих пор. Тот факт, что его имя упоминается в хрониках, не является доказательством его исторической реальности, поскольку установлено, что хроники нередко основывались на песнях. Однако важно не то, существовал ли Робин Гуд на самом деле, а то, каким предстает он в поэтическом творчестве народа. В балладах о Робине Гуде отчетливо выразилось сочувствие народа к лесным стрелкам и их предводителю, вчерашним крестьянам, ушедшим в лес от несправедливых притеснений. В образы героев этих баллад народ вложил свои социальные симпатии и антипатии. Впервые в поэзии Европы феодальной эпохи эпическая идеализация распространилась на человека "неблагородного" происхождения. Робин Гуд храбр, любит приключения, но в отличие от героев "классического" эпоса воюет он не с драконом,

[35]

не с чужим племенем, не с врагами христианской веры, а с теми, от кого страдает народ, - с шерифом, надменным епископом, жадными монахами. Честность, справедливость, щедрость Робина Гуда, воспеваемые в балладах, распространяются только на бедняков; зато он не считает зазорным обманывать и грабить тех, кто притесняет "добрых иоменов". Дух свободолюбия пронизывает поэтические рассказы о подвигах Робина Гуда и его товарищей. Зеленый лес, укрывший дружину Робина Гуда, вырастает в символ справедливой и вольной жизни.