Основные течения в еврейской мистике

Помимо того, что теория цимцума обладает сама по себе немалым значением, она вносит в мировосприятие Лурии элемент, с точки зрения некоторых учёных, уравновешивающий пантеизм теории эманации [280]. В каждом существе не только имеется остаток Божественного проявления, но в аспекте цимцума оно обретает свою собственную реальность, не дающую ему раствориться в неиндивидуальном бытии Божественного «всё во всём». Сам Лурия был живым примером выраженного теистического мистика. Несмотря на пантеистическую тенденцию Зогара, Лурия трактовал его в строго теистическом духе. Поэтому вполне естественно, что пантеистические элементы, начавшие усиливаться в каббале, в особенности с эпохи европейского Ренессанса, вступили в противоречие с лурианской доктриной цимцума

и что предпринимались попытки перетолковать эту доктрину таким образом, чтобы она лишилась своего значения. Вопрос о том, следует ли толковать её в буквальном или переносном смысле, подчас служил отражением борьбы между теистической и пантеистической тенденциями в столь значительной степени, что в поздней каббале позиция, занимаемая тем или иным автором, отчасти определялась его отношением к учению о цимцуме [DXL]. Ибо если цимцум есть просто метафора, которой не соответствует никакой реальный акт или явление, какими бы загадочными и непонятными те ни были, то вопрос о том, как может существовать нечто, что не есть Бог, остаётся нерешённым. Если же цимцум -

как пытались доказать некоторые представители позднейшей каббалы – есть лишь занавесь, отделяющая индивидуальное сознание от Бога таким образом, чтобы придать ему иллюзию самосознания, с помощью которой оно постигает своё отличие от Бога, тогда требуется лишь очень незаметный поворот, чтобы сердце восприняло единство Божественного содержания во всём сущем. Такое изменение непременно привело бы к подрыву концепции цимцума в качестве понятия, предназначенного объяснить существование чего-то иного, чем Бог.

Как я уже сказал, учение о цимцуме играло необычайно важную роль в развитии лурианской мысли, и попытки сформулировать его делались постоянно. История развития этой идеи от эпохи Лурии до наших дней явила бы увлекательную картину развития самобытной еврейской мистической мысли [DXLI]. Здесь я ограничусь тем, что выделю ещё один аспект, который сам Лурия считал очень существенным. В одном тексте, чья подлинность не вызывает сомнения [DXLII]

, Лурия утверждает, что субстанция Божественного Существа до того как произошёл цимцум, заключала в себе не только качества Любви и Милосердия, но и качество Божественной Строгости, Дин, или Суд, по определению каббалистов. Но Дин как таковой невозможно было распознать, ибо он как бы растворился в великой стихии сострадания Бога, словно щепотка соли в море, пользуясь сравнением Йосефа ибн Табула. В акте цимцума, однако, Дин кристаллизовался и обозначался со всей определённостью. Ибо в той же мере, в какой цимцум означает акт отрицания и ограничения, он есть также акт суда [281]. Следует, однако, помнить, что, с точки зрения каббалиста, Суд – это проведение границ и правильное определение вещей. Ибо, пользуясь словами Кордоверо, качество Суда заложено во всякой вещи, поскольку всё желает оставаться тем, что оно есть, то есть оставаться в своих границах [282]

. Поэтому именно в существовании индивидуальных вещей мистическая категория Суда играет важную роль. Следовательно, если Мидраш утверждает, что в начале мир должен был основываться на качестве Строгого Суда, Дин, но видя, что этого недостаточно для существования вселенной, Бог добавил качество Милосердия, то последователь Лурии истолковывает это таким образом: первый акт, акт цимцума, посредством которого Бог определяет и тем самым ограничивает Себя, – это акт Дин, выявляющий корни этого качества во всём сущем, эти «корни Божественного Суда», беспорядочно смешанные с остатком Божественного света, сохраняющимся после первоначального возвращения в предвечное пространство, созданное актом цимцума. Затем второй луч света из сущности Эйн-Соф вносит порядок в хаос и приводит в движение мировой процесс, отделяет скрытые элементы и придаёт им новую форму [DXLIII]. При этом устанавливается взаимодействие между отливом и приливом, между принципом расширения и принципом сужения, называемыми каббалистами гитпагитут, поступательным движением, и гисталкут, возвратным движением [DXLIV]. Как человеческий организм поддерживает свою жизнь посредством двойного процесса вдыхания и выдыхания и как одно немыслимо без другого, так и всё творение образует гигантский процесс Божественного вдоха и выдоха. Поэтому в сущности в более глубоком смысле, корень всего зла заключается уже латентно в акте цимцум.