Основы духовной жизни

Нет человека на земле, достигшего хотя бы одного из этих состояний, в котором Господь не видел бы совершенного Своего сына. Об этом стоит напоминать вновь и вновь, приводя примеры того, что такое страх. Я хотел бы лишь подчеркнуть, что и этот страх, прежде всего сопряженный со свободой, и определение «раб Божий» чрезвычайно высоки и почетны. Замечательно, если о ком-то можно сказать: он – истинный раб Божий!

Только свободный человек может быть рабом Божиим. А каким образом раб получает свободу? Здесь следует вспомнить слова апостола Павла: Вы куплены [дорогою]

ценою; не делайтесь рабами человеков (1 Кор. 7: 23). Иными словами, вас освободили от смерти и от заклятия греха и поэтому вы свободны; не делайтесь же рабами мира сего, не бойтесь его! Человек, не освободившийся от страхов мира сего, не может работать Богу, он все еще боится наказания, а не Бога, а значит, до сих пор не свободен. Бога бояться можно только в свободе; это – высокий страх любви, присущий и рабу, и наемнику. Но сыновний страх освобождает человека даже от мысли о воздаянии и муках, он делает свободу совершенной.

Человек, страшащийся мук или работающий Богу за благодать, еще не совершенен в своей свободе, тем не менее уже свободен. Люди, порабощенные грехом, Бога бояться не могут, они грешат и живут безбоязненно. Говоря: «Бог накажет!», мы подразумеваем, что, наказывая, Господь спасает. Ведь есть и такие люди, которых Он уже и не наказывает, потому что наказывать их попросту бессмысленно. И вот такая ситуация действительно страшна! в Притчах Соломоновых написано: Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя; дай [наставление] мудрому, и он будет еще мудрее; научи правдивого, и он приумножит знание

(Притчи. 9:8–9).

Страх сыновний – это совершенство святости. В состоянии сыновства заключена совершенная любовь, преодолевающая всякий страх: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви (1 Ин. 4: 18).

Конечно, всякое может случиться: ангелы тоже несовершенны, но тем не менее человек, достигший состояния сыновней любви, в Боге совершенен. Нередко Святые Отцы просят Господа послать им искушения; они сражаются с сатаной, и вражья сила боится их и трепещет перед ними.

Всем нам предоставлена возможность прикоснуться к этим трем степеням, хотя не каждому дано стать преподобным Серафимом Саровским, не каждый достигает степени святости преподобного Силуана Афонского [10] . Однако в Царствии Небесном нет ни рабов, ни наемников, а только сыны, потому что это – Царство царей и священников. Полнота в Царствии Небесном – для всех полнота.

Один священник привел мне такой пример. Людям приходится жить в совершенно различных условиях: кто-то подвизается в монастыре, кто-то стоит у станка, а кто-то растет в семье алкоголиков… Все разные, а полнота у всех одна, все полны. Представьте себе: ведро можно наполнить доверху, оно будет полно, а можно наполнить доверху наперсток, и он тоже будет полон. В наперсток больше не вольешь, но в нем содержится все, что он может вместить. В ведре поместится гораздо больше, чем в наперстке, но наперстку от этого ущерба нет: он от этого не страдает, не ощущает своей неполноты. И когда мы по милости Божией окажемся в Царствии Небесном, то, несмотря на все наши различия и на то, что мы по-разному шли к Богу, все мы непременно обретем полноту сыновства, хотя кто-то дорастет до этого еще при жизни, а кто-то получит ее в дар, прикоснувшись лишь к рабству.

Как только мы вступаем на благодатную духовную лестницу, как только решаем для себя, что не хотим далее жить во грехе, и ужасаемся, что можем не войти в Царство Небесное, этот ужас делает нас рабами Божиими. И тогда мы уже не замечаем, как вдруг на нас нисходит благодать, как эта благодать становится реальностью, без которой мы уже не в силах обойтись, и все больше и больше стремимся угождать Богу.

О послушании

Достижима ли полная свобода в этой, земной жизни? Нет, полная свобода реализуется только в Царствии Небесном. Она даруется нам по мере нашего приближения к Богу. При жизни же люди обретают свободу, лишь достигнув святости.

В этой связи следует отметить роль послушания. Послушание – это не беспрекословное выполнение любых приказов. Исполнение послушания приравнивается к мученичеству. И в этом надо как следует разобраться. Монашеское послушание – это одно, послушание родителям – другое, послушание духовному отцу – третье. Перед нами – три различных вида послушания, хотя корень у них один: это умение слушать, прислушиваться.