Читаем Основы Этики(СИ) полностью

Основы Этики(СИ)

Этические воззрения Бертрана Рассела.

Рассел Бертран

Философия / Образование и наука18+

Бертран Рассел


Основы Этики


Бертран Рассел

Основы этики


Предмет этики


§1


Думают, этика рассматривает вопросы: как себя вести да: чего нельзя делать. Словно бы занята была поступками. Отличением правильного да негодного поведений, чтобы человеку направлять его деяния. Так усматривать этику — признавать её дисциплиной практической, противоположной теоретическим. Которые две разновидности непересекаются. Этика суть одно, а наука — другое.


Подобный взгляд ущербный вдвойне. Прежде всего, не замечается, что в этике, пускай даже касательно поведения, но выискивают истинные высказывания. Подобно тому, как ищут истинные высказывания касательно кислорода либо свойств умножения. Целью здесь отнюдь не поступки, но суждения про поступки. Которые не практичнее суждений о газах. Нельзя же ботанику считать овощем, а зоологию — животным! Так этика не что-то вне науки, но просто лишь одна из наук.


§2


Во-вторых, область этики так ещё неоправданно сужается. Когда моё поведение кем-то направляемо в сторону, к примеру, необманывания либо некраденья, спросить: а чего ради? мне полное право. Подразумевая не столько поведение, сколько результат. Моралисту придётся пускаться в рассуждения, что честными поступками крепимы доверие, дружба, бизнес-отношения; что так обществу процветание и т. д. Если спрошу, ради чего мне носиться с обществом и дружбой, моралисту придётся рассказывать, якобы дружба с общественной достаточностью — вещи хорошие сами по себе, что так я стану счастливым, а счастье тоже хорошо. Спрашивая снова: ради чего? моралиста разозлю. Разозлится вследствие когнитивного диссонанса: с одной стороны, истинное высказывание всегда обосновано; с другой — обоснование, которое привёл, очевидно настолько, что спрашивать обоснование обоснованию можно только желая поспорить. Второе соображение, может, и справедливо, но точно не первое. В обычной жизни радичегокают единственно неубеждающиеся. Где нету сомнения, нет и вопросов. При радичегоканье выражается право получить ответ рациональный, вне которого наставление смотрится неразумным. Что так считать ошибочно, понятно, когда радичегокать усиленнее.


Дело мыслителя — коллекционировать обоснования до предельно достижимого. Которое тоже должно вытекать из чего-то. Очевидно, что суждения доказуемы только другими суждениями, поэтому доказательства начинаются с допущения. Поскольку любое следствие не убедительнее посылки, доказуемое не убедительнее оснований, признанных очевидными. В этике, спрашивая, ради чего поступать именно так, ответы перерадичегоканы до таких обоснований, что дальше радичегокать уже невозможно: настолько всё показалось очевидным, элементарным и никаких обоснований далее не допускающим.


§3


Получается, заставляя моралиста дать обоснование рекомендуемому поведению, подразумеваем уже нечто, выходящее за пределы поведениия: последствия. Хорошие либо ненаихудшие. Получается, все рассуждения касательно поведения подразумевают исследование, чт'o такое хорошо, чт'o такое худо. Поступая хорошо, не считаем это самоцелью, но надеемся на другое, что хорошо само по себе. Понятно, что поступковедению предшествует исследование хорошего самого по себе. Только после которого можно разрабатывать правила поведения. Этике без теории хорошества-плоховатости никуда. Этика больше не учение о поступке.


Отсюда первый шаг — определиться, чт'o такое хорошо, чт'o такое плохо. Только после чего можно рассуждать о поведении. Рассуждать, насколько верный поступок умножает хорошее — сокращает плохое. Здесь, аналогично любой философии, за вводным анализом идёт усложнение неопределимых элементарностей, недоказуемых очевидностей. Догматизма нет, ибо в основе подсознательно принятое. После придирчивого разбора догматизма меньше, чем если бы держались интуитивно.


Что такое хорошо, что такое плохо


§4


Думаю, как и все, что представления про хорошество-плоховатость имеются у каждого. Представления простейшие, все прочие суть их усложнение. Подобные категории не пояснимы через остальные. Когда спрашивают: что такое хорошо?, дать определение вербальное наподобие ответа на вопрос: что такое прямоугольник? нельзя. Нужно наводить описанием. Которое в определения не сгодится, но воображение простимулирует и вызовет идею нужную. Так и дети научаются цветам: это красная книга, произношу: красное — ребёнку думется, что книга тождественна красноте. Но показываю красный цветок и красный мяч, и т. д., говоря: красное. Вот идея красноты ребёнку внушена. Хотя сама на подыдеи не разложима.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Философия
Философия

Доступно и четко излагаются основные положения системы философского знания, раскрываются мировоззренческое, теоретическое и методологическое значение философии, основные исторические этапы и направления ее развития от античности до наших дней. Отдельные разделы посвящены основам философского понимания мира, социальной философии (предмет, история и анализ основных вопросов общественного развития), а также философской антропологии. По сравнению с первым изданием (М.: Юристъ. 1997) включена глава, раскрывающая реакцию так называемого нового идеализма на классическую немецкую философию и позитивизм, расширены главы, в которых излагаются актуальные проблемы современной философской мысли, философские вопросы информатики, а также современные проблемы философской антропологии.Адресован студентам и аспирантам вузов и научных учреждений.2-е издание, исправленное и дополненное.

Владимир Николаевич Лавриненко

Философия / Образование и наука
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Афоризмы житейской мудрости
Афоризмы житейской мудрости

Немецкий философ Артур Шопенгауэр – мизантроп, один из самых известных мыслителей иррационализма; денди, увлекался мистикой, идеями Востока, философией своего соотечественника и предшественника Иммануила Канта; восхищался древними стоиками и критиковал всех своих современников; называл существующий мир «наихудшим из возможных миров», за что получил прозвище «философа пессимизма».«Понятие житейской мудрости означает здесь искусство провести свою жизнь возможно приятнее и счастливее: это будет, следовательно, наставление в счастливом существовании. Возникает вопрос, соответствует ли человеческая жизнь понятию о таком существовании; моя философия, как известно, отвечает на этот вопрос отрицательно, следовательно, приводимые здесь рассуждения основаны до известной степени на компромиссе. Я могу припомнить только одно сочинение, написанное с подобной же целью, как предлагаемые афоризмы, а именно поучительную книгу Кардано «О пользе, какую можно извлечь из несчастий». Впрочем, мудрецы всех времен постоянно говорили одно и то же, а глупцы, всегда составлявшие большинство, постоянно одно и то же делали – как раз противоположное; так будет продолжаться и впредь…»(А. Шопенгауэр)

Артур Шопенгауэр

Философия