Основы философии (о теле, о человеке, о гражданине). Человеческая природа. О свободе и необходимости. Левиафан

Моисей был после Бога сувереном евреев в течение всей своей жизни, но Аарон обладал после Моисея только священным саном. Хотя завет установил священническое царство, т. е. царство, которое должен был наследовать Аарон, однако это следует понимать в смысле преемственности после смерти Моисея. Ибо всякий, кто в качестве первооснователя государства организует и устанавливает какую-нибудь политическую систему (будь то монархия, аристократия или демократия), должен иметь верховную власть над народом все время, пока он этим делом занимается. А что Моисей имел эту власть в продолжение всей своей жизни, с очевидностью явствует из Писания. Прежде всего об этом говорит вышеприведенный текст, так как народ обещал повиновение не Аарону, а ему. Во-вторых, это вытекает из следующего места (Исх. 24, 1, 2): И Моисею сказал Он: «взойди к Господу ты и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых… Моисей один пусть приблизится к Господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит с ним».

Из чего ясно, что Моисей, который один был призван Богом (а не Аарон, не другие священники, не семьдесят старейшин, не народ, которым было запрещено приближаться), один представлял перед сынами Израиля личность Бога, т. е. был их единственным сувереном после Бога. И хотя после этого сказано (ст. 9, 10): Потом взошел Моисей и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых и видели место стояния Бога Израилева; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира и т. д., однако это было лишь после того, как Моисей уже раньше был с Богом и возвестил народу слова, сказанные ему Богом. Лишь он один ходил по делам народа; другим, как знатным людям его свиты, была оказана честь и позволено в качестве особой милости то, что не было позволено народу, а именно (как видно из следующего стиха) видеть Бога и остаться жить: Он не простер руки Своей на избранных из сынов Израилевых: они видели Бога,

[место] и ели, и пили

(т. е. остались жить). Однако они не принесли народу никакого повеления от Бога. Кроме того, везде говорится: Господь сказал Моисею, как во всех случаях по вопросам государственного управления, так и относительно установления религиозных церемоний, что видно из 25–31-й глав Исхода, из всей книги Левита. С Аароном же непосредственно Бог говорит редко. Золотого тельца, сделанного Аароном, Моисей бросил в огонь. Наконец, вопрос о власти Аарона по случаю его и жены его Мариам бунта против Моисея (Чис. 12) решен самим Богом в пользу Моисея. Точно так же в вопросе между Моисеем и народом относительно того, кто имеет право управлять народом, когда Корей, Дафан и Авирон и двести пятьдесят вождей общины собрались против Моисея и Аарона и сказали им (Чис. 16, 3): полно вам; все общество, все святы и среди них Господь! Почему же вы ставите себя выше народа Господня?

Бог разверз уста земли, и она поглотила живыми Корея, Дафана и Авирона с их женами и детьми, и Он огнем истребил те двести пятьдесят вождей. Таким образом, не Аарон, не народ, не какая-либо аристократия вождей народа, а лишь Моисей имел непосредственно после Бога верховную власть над сынами Израиля, и не только в вопросах гражданского управления, но и в вопросах религии, ибо один Моисей говорил с Богом, поэтому лишь он мог сказать народу, чего Бог от него требует. Ни один человек под страхом смерти не мог быть так самонадеян, чтобы приблизиться к горе, где Бог говорил с Моисеем. Проведи для народа черту со всех сторон, – говорит Господь (Исх. 19, 12), – u скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее: всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти. И снова (ст. 21): Сойди и подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть Его. Отсюда можно заключить, что всякий занимающий в христианском государстве место Моисея является единственным вестником Бога и истолкователем его повелений. И в соответствии с этим никто не должен в истолковании Писания идти дальше той черты, которая проведена его сувереном. Ибо Писание, так как теперь Бог говорит через него, есть гора Синай, чертой вокруг которой являются законы тех, кто представляет лицо Бога на земле. Позволительно читать Писание и видеть в нем изумительные дела Господа и научиться бояться его, но истолковывать его, т. е. допытываться, что Бог говорит тому, кого назначает править под своим верховным владычеством, и судить, правит ли он так, как Бог повелевает ему, или нет, – значит перешагнуть черту, которую Бог обвел вокруг нас, и непочтительно глядеть на Бога.