Основы гуманной педагогики. Книга 2. Как любить детей

Я любил детей, но научился их любить от Василия Александровича Сухомлинского.

Жизнь как Любовь. И смерть как Любовь.

О Корчаке я был наслышан ещё в 60‑х годах, но, к стыду своему, его произведений не читал. К нему меня направил Василий Александрович. В книге, которую он мне прислал, я вычитал следующее:

«Януш Корчак, человек необыкновенной нравственной красоты… Когда я вскоре после войны узнал о героическом подвиге Януша Корчака, его слова стали для меня заветом на всю жизнь. Януш Корчак был воспитателем сиротского дома в варшавском гетто. Гитлеровцы обрекли несчастных детей на гибель в печах Треблинки. Когда Янушу Корчаку предложили выбрать жизнь без детей или смерть с детьми, он без колебаний и сомнений выбрал смерть. „Господин Гольдшмит, – сказал ему гестаповец, – мы знаем вас как хорошего врача, вам не обязательно идти в Треблинку“. – „Я не торгую совестью“, – ответил Януш Корчак. Герой пошёл на смерть вместе с ребятами, успокаивал их, заботясь, чтобы в сердца малышей не проник ужас ожидания смерти. Жизнь Януша Корчака, его подвиг изумительной нравственной силы и чистоты явились для меня вдохновением. Я понял: чтобы стать настоящим воспитателем детей, надо отдать им своё сердце».

Я сразу собрал все (что было возможно) издания книг Корчака и о Корчаке. Из Польши привезли мне фотоальбом о Корчаке и его Доме сирот, несколько книг на польском языке. Всего этого было мало, но тем не менее помогло мне углубиться в понимание Любви к детям. Я с чувством восхищения, иногда со слезами на глазах читал истории о Корчаке и его чудные книги о детях и для детей. Каждое слово Педагога, в котором жил ещё не свершившийся подвиг, я принимал с трепетом как адресованное лично мне. Каждое слово было пропитано духом героя и воодушевляло меня. Я спешил к детям – к маленьким, старшим, общался с ними, проводил уроки и постоянно упражнялся в проявлении любви к ним по Корчаку, по Сухомлинскому. Я тогда многое приобрёл, многому научился. Как студент, конспектировал наставления Корчака и старался по ним жить. Хотя моя природа и моё сознание принимали от него всё безоговорочно, тем не менее, я понял, как трудно ходить по узким тропинкам к сердцу Ребёнка. А узкая тропинка – это Педагогическая, Учительская Любовь. Вот какие законы «расставил» на ней Януш Корчак для неопытного молодого воспитателя:

– Будь самим собой, ищи собственный путь.

– Познай себя прежде, чем захочешь познать детей.

– Прежде, чем наметить круг прав и обязанностей, отдай себе отчёт в том, на что ты способен.

– Ты сам тот Ребёнок, которого должен раньше, чем других, воспитать, научить.

Тут следуют мудрые пояснения. Одна из грубейших ошибок, говорит Корчак, считать, что педагогика является наукой о Ребёнке, а не о человеке. И вот какой изумительной логикой он это доказывает: «Вспыльчивый Ребёнок, не помня себя, ударил; взрослый, не помня себя, убил. У простодушного Ребёнка выманили игрушку; у взрослого – подпись на векселе. Легкомысленный Ребёнок за десятку, данную ему на тетрадь, купил конфет; взрослый проиграл в карты всё своё состояние».

Из этого следует вывод, о котором мир до сих пор не знал, и он должен изменить наше сознание, наше отношение к детям и к самому себе:

«Детей нет – есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными впечатлениями, иной игрой чувств». Корчак наставляет: «Будь самим собой и присматривайся к детям тогда, когда они могут быть самими собой. Присматривайся, но не предъявляй требования».

Следует пояснение: «Тебе не заставить живого, задорного Ребёнка стать сосредоточенным и тихим; недоверчивый и угрюмый не сделается общительным и откровенным; самолюбивый и совестливый не станет кротким и покорным… Если ты не обладаешь внушительной осанкой и здоровыми лёгкими, то напрасно будешь призывать галдящих к порядку».

Опять наставляет: